«Надо укрыться в лесу, – мелькнула запоздалая мысль, – на открытой местности он меня очень быстро достанет». Конь мчался по лесу, не разбирая дороги, Кощей испугался, что на очередном буреломе он может сломать ноги, но сзади уже все горело и полыхало, так что выбирать не приходилось. Теперь змей заходил спереди, Кощей в последний момент попытался увернуться, но одна из струй огня зацепила его, и он упал на землю. Кожа на левой руке вся обгорела, конь, напуганный пламенем, умчался прочь. Взгляд упал на какую-то нору, и воевода стремглав нырнул туда, через мгновение за его спиной расцвел огненный пожар. Он начал протискиваться вглубь норы, но его остановил угрожающий рык.

Из глубины пещерки на него смотрели несколько пар светящихся зеленым светом глаз. Медведица и трое медвежат глядели на вторгшегося к ним в дом чужака крайне неодобрительно. Мама встала на задние лапы и приняла угрожающую позу, малыши спрятались за ее широкой спиной. Вот же ситуация: сзади пожар, спереди медведи… А жар становился все ощутимее, с Кощея струями лился пот, медведи тоже ощущали опасность пожара. Они беспокойно водили мордами, пытаясь разглядеть, что там творится в лесу. На его счастье, пожара они боялись даже больше, чем его. Спина горела от жары, но он не рисковал сделать еще шаг. Медведи – не самые злобные существа на земле, и обычно с лесным гигантом можно разойтись без боя, но если медведица решит, что он угрожает ее деткам, порвет в клочья. Медведица тоже не хотела драки, она беспокойно переминалась с лапы на лапу и рычала.

– Пальцем не трону я твоих медвежат, – уверил ее Кощей, как будто зверь мог его понять.

Медведица нерешительно двинулась вперед, пришлось отступить на шаг назад, что тут же отозвалось усиленной болью в спине. На ней уже вздулись волдыри, а вперед тоже не пойдешь. Спереди смерть, сзади смерть. Если же выбирать между медведицей и Сятогором, то получить милость от медведицы куда вероятней. Кощей сам двинулся вперед, стараясь спокойно смотреть медведице в глаза, та обеспокоенно зарычала.

– Ты уж не серчай, матушка, – успокаивающим голосом вещал Кощей, он знал, что животное не понимает его слов, но спокойный тон мог подействовать. Из леса прозвучал крик Святогора:

– Выходи, нечисть!

– Он меня точно убьет, – Кощей шаг за шагом приближался к медведице, заговаривая ей зубы, – а ты, возможно, и нет. Ты же такая хорошая медведица, такой мех у тебя славный… А я ведь не вкусный, вон хоть Святогора спроси. Он тебе скажет – нечисть.

Медведица отступила на шаг и снова неуверенно рыкнула.

– А теперь я медленно развернусь, – пояснил свои действия Кощей, – и закидаю выход в твою берлогу. Это ненадолго, чтобы Святогор не нашел. Только ты не бросайся на меня, когда я спиной к тебе повернусь, хорошо?

Медведица сделал еще шаг назад и оказалась возле своих медвежат, те обеспокоенно скулили, жару было трудно вынести.

– Вот и хорошо, – кивнул воевода, он медленно начал поворачиваться, надеясь, что зверь не прыгнет. Медведица не прыгнула, и Кощей возблагодарил за это всех богов, которых знал. Он нагреб золу и головешки к входу берлоги, завалив его почти полностью, оставив лишь небольшую щель для наблюдения. По обгорелому лесу шагал Святогор, тщательно высматривая его следы.

– Выходи, паскуда, хуже будет! – гаркнул он недовольно.

«Святогор – человек слова, – мелькнула шаловливая мысль, – стоит выйти – и станет хуже».

Богатырь с досады пнул ногой обгорелый пень.

– Ну смотри, нечисть, я тебя предупреждал!

С неба спланировал Змей Горыныч, и богатырь запрыгнул ему на спину.

– Гори тогда огнем, – прогремел грозный голос с небес, и на землю полились струи пламени, выжигая все вокруг.

Кощей отлично знал, что змей не может дышать огнем бесконечно, но его запасы огня были совсем немаленькими. Надо было забиться как можно глубже в пещеру, иначе он просто сгорит, не от прямого огня, так от жара. Дышать было трудно, пещера была вся в дыму. Медвежата жалобно поскуливали и суетились вокруг обеспокоенной мамы. Кощей пролез в самый дальний угол пещеры, не обращая внимания на запоздалый обеспокоенный рык медведицы. Скоро жар и медведей пригнал в тот же угол. Первыми помчались медвежата, они улеглись возле ног Кощея и жалобно поскуливали. Медведица, видя, что чужак не собирается причинять вреда ее чадам, немного успокоилась и забилась в этот же угол. Рядом была лужа с водой, капавшей сверху. Кощей разорвал свой плащ и промокнул ткань в воде, через ткань дышалось чуть лучше, но все равно было жарко. Звери скулили вокруг него, вокруг громыхало и горело все.

Единственное, чему в этой ситуации можно было порадоваться, так это тому, что пламя Горыныча было волшебным. Оно было очень горячим, но совсем не давало дыма, иначе они в этой пещерке давно угорели бы. Кощей сделал такие же повязки и для медведей, смочив их водой. Косолапые оказались удивительно сообразительными животными и, несколько раз оттолкнув мокрую тряпку, поняли, что так дышать проще. Так и сидел Кощей, в обнимку с медведями, довольно долгое время. За пределами берлоги бушевало пожарище, выжигая весь лес, а воевода только крепче прижимал к телу жезл, который ему отдал Вий и с помощью которого он поднимал мертвых.

– Больше я никогда никому не поверю; в твоих интересах, Святогор, меня все-таки спалить здесь, потому что, если я выживу, я всем вам отомщу. Вы еще пожалеете о своем предательстве. Если только выживу. Если только выберусь отсюда.

Скулящий медвежонок полез к нему на руки, пытаясь прижаться. Кощей погладил зверя по голове успокаивающе.

– Не бойся, Топтыгин, мы еще их всех переживем.