Шел февраль 1959 года, в этот год в семье Груниных произошло очень важное событие. Молодая семья прибавилась на одного человека. Малютка-дочка еще больше скрепила брачный союз Груниных. Но интересный сюрприз преподнес Алексей своей любимой жене. А случилось все так, как в том анекдоте… Рано утром Оля пожаловалась своему мужу на резкие боли в области живота. А муж, как ни в чем не бывало, успокоил жену, сказав, чтобы она потерпела до рассвета. Когда, мол, рассветет, тогда и пойдем в больницу. Не дурень ли бестолковый. Любящий муж все-таки смекнул, что предрассветного утра вряд ли удастся дождаться.

С каждой минутой Оле становилось все хуже и хуже. Откладывать на потом, когда начинаются предродовые схватки, ни минуты нельзя. Наскоро Алексей с Олей собрали какие-то вещички и отправились вдвоем срочно в больницу, не сообразив даже вызвать роженице «скорую помощь». Хорошо, что больница была поблизости. А то бы этому бестолковому мужу быть в роли бабки-повитухи.

Состояние Оли в пути все ухудшалось и не терпело отлагательств. Но вот и больница. Врачи, осмотрев будущую маму, в спешном порядке положили Олю в стационар.

В тот же день любимый муж, не сказав ни слова о случившемся своему начальнику, выехал в служебную командировку… В производстве опера Грунина находилось не сложное, но очень запутанное «молочное» дело… Приемщица молока гражданка Стрельцова систематически обманывала своих сдатчиков. Частники-колхозники ежедневно сдавали в госзакуп молоко. Стрельцова очень хитроумно проводила свои мошеннические операции. Она постоянно занижала жирность молока у сдатчиков и за счет этого создавала излишки продукции. И тут, как говорится, шли дармовые живые деньги в личную кассу мошенницы. И так из копеек складывались рубли, а из рублей — тысячи. Словом, дело было хоть и не крупное, но интересное. Опер Грунин ушел в него с головой. А в это же время происходили события и в Сеймовской больнице.

О своей любимой жене Оле Алексей спохватился только в конце рабочего дня. Вот уж поистине общественные интересы превыше личных. Хотя Грунин не раз проклинал сам себя, но работа все-таки есть работа. Отложив в сторону кипу разных бумаг и целую стопку протоколов допроса, лейтенант Грунин схватил телефонную трубку и давай накручивать ручку телефона. Тогда в районе не было автоматов-телефонов, и звонили абоненту не набором номеров, а крутили-вертели рукояткой. Опер Грунин упорно добивался связи с центром, но на коммутаторе почему-то не отвечали. Ленька Грунин сильно нервничал, а на противоположном конце провода хранили молчание. И вот все же наконец-то послышался голос:

— Вам чего? — спросила телефонистка, обозначив свой номер «1».

— Чево, чево, дайте срочно родильное отделение больницы, — сердито проговорил в трубку Грунин.

— Соединяю… — послышалось в ответ.

К телефонному аппарату подошла Оля. Она еще была слаба, но по голосу было ясно, что все с родами обошлось благополучно. На вопрос: кто родился — на том конце провода послышался ответ:

— Родилась, мой милый муженек, у нас с тобой девочка.

— Как девочка? — орал что есть сил в трубку Грунин. — Да этого не может быть?!

Как молния летела весточка по проводам в село Золино. Любимая жена Оля еще раз подтвердила мужу, что родилась дочка. И просила его не расстраиваться: к чему и зачем нервничать, мы, мол, еще молодые, поживем, может, и сынка наживем. Так закончила свой разговор Оля. Но природа распорядилась иначе, она так и не послала семье Груниных мальчика. А что поделаешь, когда таких мужчин в шутку и всерьез называют «бракоделами».

Пока у нас в жизни по заказу детей не рожают. Мирись с тем, что Бог подал. А может, когда-нибудь доживем до заказных детей. Вот тогда счастливых отцов будет немало. А так ведь в жизни отец, как правило, мечтает о сыне, а мать — о дочке. И получается все-таки так: кто окажется сильнее, тот и перетянет…

Лейтенант Грунин немного грустный встал из-за стола, что находился у окна сельсоветского кабинета, прошелся по большой комнате, затем закурил и, чувствуя большую усталость, медленно опустился на диван. Затем, выпустив несколько табачных колец в воздух, Грунин вновь вернулся за свой рабочий стол. На отдых у опера ОБХСС просто не было времени. Он в очередной раз проанализировал свой рабочий день и, немного улыбнувшись, про себя тихо произнес когда-то сказанные слова старшего оперативника: «На чай сегодня не заработал». Грунину надо было еще просмотреть и даже изучить протоколы допроса, разные документы, оперативные материалы и особенно показания подозреваемой. Склонив свою голову над документами, Грунин осмысливал каждое слово, а там, где возникали противоречия, думал как их устранить.

Было по этому делу немало загадок, над которыми подолгу размышлял (задумывался) оперативник. А за окном в это время пуржило, и бушевал февральский ветер. Вьюга как будто выговаривала оперу Грунину: молодой муж, у тебя родилась дочь. Теперь ты отец, расти свою дочку и воспитывай ее. Да так, чтобы люди не смеялись. А пока согласись хотя бы со своими тайными мыслями. Ты, опер Грунин, до потери сознания смешной человек. Почему ты, любящий муж, удрал в командировку? Зачем оставил одну в родильном отделении свою жену. Как тебе не стыдно? А ведь в свое оправдание небось скажешь: так, мол, и так, долг служебный велел. Да, долг — долгом, а жена — женой. Здесь не должно быть никакой скидки на молодость. Это откровенное, честное покаяние Алексея Грунина. Хотя, может быть, сказаны громкие слова о службе сыщика. Но именно так жил и работал опер Грунин. Это была действительно рабочая пчела в милицейской семье. К слову сказать, «молочное дело» закончилось тем, что Стрельцова села на скамью подсудимых и получила по заслугам.