— Все эти годы я никак не могла понять, почему она не любит меня. Оказывается, она просто не могла, — сказала Белоснежка. — Я считаю, её разбитое сердце и есть наказание за все то зло, что она причинила мне. У неё получилось освободить Миру?

— Получилось. Но было слишком поздно. Он умер у неё на руках, — рассказала Алекс.

Белоснежка глубоко вздохнула.

— Понятно.

— Но теперь они вместе, навсегда, — сказал Коннер.

— Так что же теперь делать? — спросила Алекс. — Очистим ли мы ее имя? Расскажем ли миру всю правду о ней?

— Я боюсь, что это легче сказать, чем сделать. Я считаю, все, что мы можем, это воспоминать её каждый день с состраданием и пониманием, — с грустью сказала Белоснежка.

Близнецы посмотрели друг на друга, печально улыбаясь.

— Из всего этого можно сделать вывод, что злодеи — это обычные люди, которые стали злыми из-за определенных обстоятельств, — сказала Алекс.

— Я согласна, — Белоснежка кивнула и посмотрела вниз на сердце. — Злая Королева преподала нам очень трагичный урок.

Темница была не самым приятным местом, как удостоверилась Златовласка. Её камера была маленькой и темной. В ней очень плохо пахло, а также абсолютно не хватало света. Периодически внутрь камеры пытались забежать крысы, но Златовласка пугала их, отправляя в другую сторону.

— Даже не мечтайте, — повторяла она грызунам.

Едва перевалило за полночь, поэтому в темнице было тихо. Златовласка никак не могла заснуть в свою первую ночь в заключении. Она знала, что этот день закончился, но она сидела на полу и чувствовала себя обманутой.

Вдруг по темнице эхом разнесся звук шагов. Кто-то из дворца спускался по лестнице к камерам. Молодая женщина в длинном плаще шла по направлению к камере Златовласки.

— Фу! Отвратительно! — приговаривала она на каждом шагу.

Златовласка тут же узнала этот жеманный голос.

— Привет, — смущенно прошептала Красная Шапочка.

— Что ты тут делаешь? — спросила Златовласка. — Пришла лично проводить меня на казнь?

— Пожалуйста, говори тише. Стража не знает, что я здесь.

— Что тебе надо? — спросила Златовласка.

— Я пришла выпустить тебя.

— Что? — Златовласка была в шоке. — Почему?

— Потому что я решила всё исправить, — надменно ответила Шапочка.

— Давай, освобождай меня, — подбодрила её Златовласка. Она не надеялась на Шапочку, прекрасно понимая, что в чем-то тут должен быть подвох.

— Обязательно, но сначала прочти вот это… я написала тебе письмо. — Красная Шапочка достала из плаща кусочек пергамента.

— Ты хочешь, чтобы я сначала прочитала твое письмо? — Златовласка пыталась скрыть раздражение в своем голосе.

— Конечно, нет. Ты и читать-то, скорее всего, не умеешь, — искренне сказала Шапочка.

У Златовласки поднялись брови.

— Тебе повезло, что нас разделяют прутья решетки.

— Это была шутка, остынь, Злата. Я работала над ним всю ночь и лучше, если я прочту его тебе сама, — предложила Шапочка.

— Я слушаю, — ответила Златовласка, скрестив руки.

Красная Шапочка откашлялась и начала читать.

— Дорогая Златовласка, я сожалею, что разрушила твою жизнь… Ух ты, мне даже легче стало после прочтения этой части!.. Оглядываясь назад, я прекрасно понимаю, что отправить то письмо было ошибкой. Я не хотела, чтоб ты стала беглянкой. Я думала, что медведи набросятся на тебя и просто отгрызут тебе руки.

— Этому письму полагается лишить меня желания убить тебя? — спросила Златовласка.

— Дай мне закончить… Я любила Джека всё это долгое время, но он предпочел мне менее привлекательную, менее сообразительную и небогатую девушку. Он любит тебя, не меня… и это самая трудная мысль, которую мне нужно будет принять. Я надеюсь, что то, что я освобожу тебя из темницы, позволит тебе простить меня. С любовью, твой друг, Её величество королева Красная Шапочка.

Раздражение Златовласки достигло предела.

— И вот это ты писала всю ночь?

— Да, я взвешивала каждое слово. Ну, что скажешь? Я прощена? Мы в расчете?

— Для начала открой дверь. — Златовласка предпочла бы всю жизнь провести в клетке, чем еще пять минут разговаривать с Шапочкой.

Та порылась в связке золотых ключей и, найдя нужный, открыла дверь. Златовласка, выйдя из камеры, встала лицом к Шапочке и залепила ей пощечину.

— Аай! — завопила Шапочка.

— Вот так. Теперь мы в расчете, — ответила Златовласка.