Рис. 28. Структура достижения победы

Собственно говоря, это модель любой избирательной технологии, которая сначала убеждает, потом подводит к конкретному физическому действию – голосованию. Это вариант политической войны, а не собственно революции.

«Дракон» Евгения Шварца, который в виде фильма «Убить дракона» активно транслировался в этот период оппозиционными телеканалами, все же мог дать только очень косвенный результат, поскольку аналогии, лежащие в основе, являются слишком условными. Для уличной борьбы нужен театральный плакат, а не акварельный рисунок. Но все равно это было попыткой подвести ситуацию под вполне конкретное метаправило.

Визуальная картинка была сделана для внутреннего и внешнего глаза. Внутренний работал на создание объединения в единую силу тех, кто находился за пределами Майдана, внешний работал на создание внешнего прессинга. По этой причине толпа жестко удерживалась от каких бы то ни было насильственных действий. В этом плане интересно наблюдение над явлением, как его обозначил автор, «показной цивилизованности»: «Одни из лучших его проявлений – армянские и грузинские митинги и «революции». Казалось бы, эмоциональный, недисциплинированный, горячий в повседневной жизни армянский или грузинский парень, превращаясь в митинговую или революционную толпу, должен быть вдвойне подвержен эмоциям. Ан нет. И одна из причин в том, что армянин или грузин, которому всегда кажется, что «весь мир следит за ним», воспринимает свой митинг как очередной месседж, невербальное послание в «большой мир». Грузинская революция – прекрасный пример. Никто не будет бить витрины, поджигать и переворачивать автомобили и прочее. Не потому, что «мИ» такие «хАрошие», а по другим причинам, в том числе по той, что в такие моменты для «нас» намного важнее «казаться», а не «быть». «Мы» пишем коллективное невербальное письмо» [20]. Это снова внешнее поведенческое и визуальное требование. Подобно тому, как все научились показывать знак победы двумя поднятыми кверху пальцами, что опять-таки стало чисто визуальным знаком, привнесенным из другой культуры.

Интересно замечание Ярослав Лесюка, что теплые тона оранжевого цвета не могли полностью раскрыться в июле во время выдвижения, свой максимальный позитивный эффект они раскрыли зимой на Майдане [21]. Оранжевый цвет был действительно находкой этой кампании, поскольку позволял понять, какое большое число людей находится на этой стороне. В этой же роли выступили и массовые акции протеста. Как пишут аналитики: «Украинский народ постепенно привыкал к мысли, что выйти» [10].

Вспомнили также PR-опыт Ленина и Октябрьской революции в виде красных бантов и сделали кампанию «Оранжевая лента», чтобы показать, что нас много, что есть чувство локтя, братство незнакомых людей [11]. В результате возникает свой собственный вариант символизации, не сводимый к чужим вариантам.

Оранжевая революция также закрепила свой вариант когнитивного взрыва, разрушившего прошлые идентичности. Хотя подобные попытки несколько раз предпринимались и до этого, именно в этот период окончательно закрепилась новая идентичность, оттеснившая старые представления на периферию.

Можно представить три этапа введения разрушающих прошлую систематику сообщений:

• введение неоднозначных сообщений;

• введение противоречащих системе сообщений;

• введение новых сообщений.

Соответственно происходит разрушение прошлой системы ценностей и построение новой, которая затем обязательно закрепляется. В переходный период будут люди, владеющие двумя системами, затем старая постепенно станет уходить в сторону.

Закрепление нового набора ценностей происходит тем же способом, что и имело место в случае прошлых ценностей:

• создание своего канонического набора (например, Ющенко – наш президент);

• выделение своих «жрецов», отвечающих за правильность / неправильность высказываний;

• популяризация своего набора в массовом сознании;

• закрепление своего набора в массовом сознании.

Одним из методов популяризации и закрепления является «запуск» этой систематики в массовую культуру, когда возникает сообщение с тем же содержанием, но выданное в иной форме – например, Майдан породил песенные варианты своей идеологии. То есть виды популяризации при сохранении канонического текста таковы:

• смена говорящих;

• смена формы при переходе в массовую культуру (песню, политический театр и так далее);

• смена слушающих;

• смена пространства: захват физического пространства в виде блокировки зданий;

• смена коммуникаций: вербальная в визуальную (оранжевый цвет).

Это позитивные трансформации, но одновременно идут негативные трансформации действительности, которые оперируют с негативными стимулами:

• блокировка чужих источников информирования (информационная и физическая);

• тиражирование своих сообщений с запретом на тиражирование чужих;

• вытеснение чужих авторитетов;

• создание карикатурного образа чужой действительности;

• разрушение чужих систем коммуникации и принятия решений;

• перевод на свою сторону колеблющихся;

• введение остракизма по отношению к главным символическим фигурам прошлой системы.

Ситуация когнитивного взрыва не дает возможности адекватно интерпретировать действительность, поскольку произошли два существенных изменения:

• трансформировалась действительность;

• трансформировался инструментарий по ее интерпретации.