Проехав миль двадцать в молчании, Чак и Билли посмотрели друг на друга.

— Что ты такой невеселый, Чак?

— Да не знаю, честно говоря, чему радоваться, Билли.

— Я не о том говорю, что надо радоваться. Просто развесели меня чем-нибудь.

— Тебя развеселить? Да ты что, с ума сошел? Что я тебе, клоун?

— Хотя бы расскажи что-нибудь, дорога будет легче.

Билли нервно барабанил тонкими пальцами по приборному щитку.

— О чем тебе рассказать?

— Расскажи о женщинах.

— О женщинах? — Чак посмотрел на Билли, потом вновь уставился на дорогу. — О женщинах… О женщинах это ты мастер рассказывать, а я, признаться, их не очень люблю.

— Да ладно тебе, не очень любишь… Эту, небось, трахнул ночью?

Чак вновь взглянул на Билли и кивнул.

— А что мне оставалось? Ты же ловил рыбу.

— Так ты расскажешь или нет? А то от тоски сдохнуть можно. Если не будешь говорить, я начну пить виски.

— Э нет, пить мы пока не будем. Только когда доберемся до Редбриджа.

— Тогда рассказывай.

Чак задумался. Дорога летела под колеса их зеленого форда.

— Говоришь, о женщинах?

— Ну да. Об убийствах я с тобой разговаривать почему-то не хочу.

— Лучше бы я тебе рассказал об убийствах.

— Нет, Чак, избавь меня. На работе, да еще о работе разговаривать, — это уж слишком!

— Так и быть, я расскажу тебе одну историю, правда, она мне и самому кажется довольно странной.

— Расскажи, я очень люблю всякие странные и загадочные истории, в особенности связанные с какими-нибудь извращениями.

— Да ты что, Билли, с ума сошел? Разве я похож на извращенца?

Билли посмотрел на Чака:

— Нет, на извращенца ты, пожалуй, совсем не похож. Эдакий здоровый мужик. Извращенцы, обычно, такими не бывают.

— Вот и я говорю, так что не надо ко мне цепляться с этим.

— А я и не цепляюсь, Чак. Ты будешь рассказывать или я достаю виски?

— Я тебе сейчас как достану, так ты забудешь, где находишься!

— Ладно-ладно, Чак, успокойся. Рассказывай.

Чак наморщил лоб:

— Знаешь, Билли, начало я тебе не буду рассказывать, потому что это тебе все равно ни о чем не скажет. Итак, как-то я выехал по одному делу, выехал на рейсовом автобусе.

— Ты на рейсовом автобусе? Разве такое бывает?

— Это было очень давно, я был помоложе.

Билли кивнул.

— Ну-ну, так я слушаю историю, а ты городишь какую-то ахинею.

— Меня должны были ждать на вокзале. Я вышел из автобуса с саквояжем в руке и осмотрелся. Меня пригласила одна старушка, она хотела уладить дело со своим наследством. Но старушка встречать меня не пришла, я бы ее узнал. Я подумал, что она где-то рядом, и начал осматривать всех встречавших. Но перед автовокзалом никого не было и мне показалось, что обо мне забыли.

Я тогда подумал, что старушка слегка сумасшедшая и зря я трясся в этом мерзком рейсовом автобусе целых сто миль. Тогда стояла страшная жара. Я как сейчас помню, как вспотел в этом разбитом автобусе.

Я стоял посреди площади, потом вытащил из кармана платок и вытер вспотевшее лицо. Солнце, Билли, пекло вовсю, ты даже не можешь себе представить, какая жара стояла в этом городке. Я уже решил спросить про дорогу и добираться собственными силами, но в этот момент заметил молодую девушку, которая пряталась в стенной нише.

Меня тогда удивило, что она так просто стояла в этой нише и смотрела на меня. Мне даже показалось, что она прячется. А может быть, ей было нечего делать и она проводила время, рассматривая приезжающих.

— Чак, это никакая не история, это просто ахинея. И от нечего делать ты несешь мне всякую ерунду.

— Нет, ты послушай дальше. Так вот, эта девчонка смотрела мне прямо в глаза, и я подошел к ней. Еще там, на площади, мне подумалось, что она слишком любопытна для своего возраста. Я посмотрел на нее, отвернулся и пошел на поиски какого-нибудь человека, чтобы разузнать, как добраться до дома этой сумасшедшей старушки, которая вызвала меня. И, знаешь, когда я уже вошел в здание автовокзала, кто-то довольно робко дотронулся до моего рукава.

Я оглянулся; это была та самая девушка. Она мне сказала, что ее зовут Джилли и что ей велели встретить меня. Знаешь, Чак, все время, когда она говорила, ее глаза были опущены.

Я спросил, не мать ли прислала ее, и она сказала, что да. И тут же добавила, что нам надо сесть еще на один автобус и ехать. Я тогда удивился, что у старушки такая юная дочь. Правда, и я тогда был еще довольно молодым.

Девушка смущенно поглядывала на меня, а я поинтересовался, далеко ли ехать. Она отрицательно покачала головой, так и не подняв глаз. А я, сам не зная почему, заподозрил, что девушка что-то задумала.