человечества. Государство, прежде всего, должно быть ответственно перед

человечеством, а потом уже суверенно, поскольку человечество чрезвычайно

зависимо от экологических катастроф и рисков развития, превратностей

мировой экономики, демографических различий, от покушений на права

человека и распространения насилия. Следуя за рассуждениями Ф.Денга, Б.Бади задаётся вопросами, способными подсказать нам предмет его

озабоченности. Во-первых, каковы пределы мировой ответственности

государства? Если каждое государство ответственно на мировой арене, поскольку большинство его действий имеют глобальные последствия, то

может ли это повлечь для него моральную обязанность вмешательства вне

его границ?71

Во-вторых, как связана эта ответственность с неравными силовыми

возможностями государств? Ведь, с одной стороны, эффективность

вмешательства и, с другой стороны, подсудность государства

международному сообществу определяются его возможностями,

следовательно, его могуществом. Ответственность по-прежнему

противопоставляет сильного и слабого и таким образом хотя бы частично

вписывается в рамки теории реализма. Для одних, более могущественных

государств, ответственность есть проявление могущества. Для других, более

слабых, она сводится к подсудности их международному сообществу или

более могущественным государствам. При этом отличие от подхода

70 Ibidem. P.54.

71Курсив мой –Е.О.

48

«реалистов» состоит лишь в том, что от могущества отнимается его

непременный атрибут – суверенитет.

Третий вопрос: как институционализировать ответственность? Новую

потребность в ответственности способны реализовать

межправительственные институты, но за ними стоит воля государств-наций.

Как тогда они могут разорвать рамки суверенитета этого самого государства?

Б.Бади заключает, что международные организации, возросшая роль

которых, казалось бы, ставит под вопрос роль государства, остаются

главным консерватором модели государства-нации и прежней

международной практики72.

За вопросами, поднятыми Б.Бади, стоит целый ряд проблем, требующих

от Франции принципиальной позиции на международной арене. Это

проблема сохранения суверенитета и оправдания собственного

внешнеполитического курса, вопрос о рамках независимых дипломатических

решений и о глобальной (моральной и реальной) ответственности и о

легитимности вмешательства в дела других государств в интересах

человечества, наконец, проблема реализации ответственности в зависимости

от могущества государства, возвращающая нас к центральной тематике

французской школы теории международных отношений.

П.Асснер – автор главы, подводящей итог этого коллективного труда, указывает на кризис устоявшихся теорий международных отношений, являющийся отражением кризиса мировой системы - следствия

геополитических изменений конца 80-х-начала 90-х годов ХХ века73. Свои

рассуждения он начинает с анализа изменения баланса внешнеполитического

могущества в мире с точки зрения международной безопасности. Понятие

могущества, - отмечает автор, - было центральным в теории реализма, основанной на понятии равновесия сил (могущества), которое является

72 Ibidem. P.55.

73 Hassner P. Par dйlа la crise de la discipline а celle de l’йpoquе // Les nouvelles relations… Conclusions.

49

производным от соперничества государств. Крушение СССР и объединение

Германии, совершившиеся без войны, что было абсолютно непредвиденным, - всё это на какое-то время породило близкие школе идеализма мечты об

установлении «мира, основанного на законе». Однако надежды на то, что

поиски могущества и равновесия сил будут заменены «новым мировым

порядком», основанном на коллективной системе международной

безопасности, развеялись после войны в Персидском заливе и особенно

после войн в бывшей Югославии. Мечта ХУШ и Х1Х веков о прочном мире, который воцарится благодаря развитию торговли, науки и либерализма, по-

прежнему далека от воплощения. Во-первых, даже развитые либеральные