признание ускорило провозглашение независимости Боснии–Герцеговины в

тот самый день, когда была провозглашена Сербская Боснийская

республика(6 апреля 1992 г.). Сербия и Черногория образовали Союзную

республику Югославию (27 апреля 1992 г.), поставившую целью возрождение

Великой Сербии, а боснийские сербы предприняли «этнические чистки» в

зонах своего господства212.

В итоге Франция сама отступилась от своих инициатив: вместо того, чтобы выстраивать собственную линию, опираясь на историческую франко-

сербскую дружбу, Париж, стремясь ограничить рост сербского национализма, сделал ставку на совместную европейскую политику. Тогдашний

Генеральный секретарь французского МИД Шер заметил, что деликатность

ситуации состояла в том, что Франция не хотела в очередной раз дать

Германии повод обвинять Париж в стремлении поддерживать искусственное

государственное образование на Балканах под эгидой сербов, творение

французской дипломатии времён Версаля213. В итоге Германия, заинтересованная в отложении Хорватии и в ослаблении сербских позиций, обеспечила свои интересы, вынудив своих партнёров по ЕЭС признать

Хорватию и Словению уже в конце 1991 г.

Вместе с тем, не следует забывать, что одна Франция мало что могла

сделать для сдерживания насилия: ситуация очень скоро вышла за границы, предусмотренные первоначальной французской позицией.

Взрыв насилия между хорватами, требующими независимости, и

сербскими федералистами летом 1991 г. заставил Францию предложить в

сентябре своим европейским союзникам создание сил разъединения. Однако

211 15 января 1992 г. На этом настаивали также Австрия и Ватикан.

212 Де Монбриаль Т., ук. соч., с.148-149.

213 Беседа с г-ном Шером 21 ноября 2003 г. – Архив автора.

117

оказалось, что Европа (ЗЕС) не располагает для этого ни военными

средствами, ни необходимыми политическими институтами. К тому же, Великобритания тогда противилась любым перспективам вооружённого

вмешательства в конфликт и противодействовала французскому плану, также

как и ФРГ214.

Весной 1992 г. кризис вступил в новую стадию обострения. В Боснии

началась война между сербами и боснийскими мусульманами. Известия об

«этнических чистках», проводимых сербской милицией в мусульманских

районах Боснии, поставили французское правительство в трудное положение: требования Realpolitik, диктовавшие Франции позицию невмешательства, плохо сочетались с традиционной французской риторикой защиты прав

человека. Положение тем более щекотливое, что Сербия исторически была

связана с Францией (вспомнить хотя бы кануны двух мировых войн) и

расценивалась французской дипломатией как стабилизирующая и

объединяющая сила в регионе, охваченном стихией распада.

Западная солидарность и соображения координации действий Франции

с её гуманитарной риторикой заставили Ф.Миттерана продемонстрировать

моральную поддержку боснийским мусульманам: французский президент

совершил рискованную поездку на открытие аэропорта в осаждённый

сербами Сараево, незадолго до этого подвергшийся бомбардировке сербской

артиллерии (22 июня 1992 г.).

Франция, так же, как её европейские партнёры и США, выступала

против прямого военного вмешательства в конфликт, однако требовала

(вместе с Великобританией) посылки нескольких тысяч солдат под эгидой

ООН с гуманитарной миссией. «Голубые каски» были развёрнуты главным

образом в районе Сараево и действовали в тяжёлых условиях: оказавшись

между двух огней, они были вынуждены воздерживаться от применения

214 Под грузом нацистского прошлого Г.Коль поставил условием участия сил Бундесвера в операциях за

пределами зоны НАТО запрещение их применения в конфликтах на территориях, захваченных нацистской

Германией. См.: Т. де Монбриаль, ук. соч. С.220.

118

силы, но не могли обеспечить разъединения воюющих сторон. Только в 1994

г., после сербских артиллерийских бомбардировок Сараево, НАТО

выдвинула ультиматум сербам, чтобы заставить их убрать артиллерию с

высот, окружающих боснийскую столицу. Что касается урегулирования

боснийского кризиса, то Франция и Англия – две страны, наиболее активно