— Смотрите, Рахиль Борисовна, не пережаривайте кушанье вашего мужа!

— Он безбожник. И со мной не разговаривает о религии. Очевидно, не хочет нарушать семейный покой. Спасибо вам за уважение к женщине. До свидания.

— Привет вам, тезка Соломона мудрого!

— Здравствуйте, Абрам Яковлевич! Сегодня вы, кажется, в игривом настроении?

— Мудрый, а не угадал. Не в игривом, а в драчливом. Спорить хочу.

— Что ж, спорить так спорить, если есть что-то серьезное.

— Вы, пропагандисты атеизма, вместе с водой выплескиваете ребенка.

— Что это за младенец, которого мы роняем?

— Роняете вы достоинство еврейского народа, его культуру и мораль. Перечитывал я на днях «Песнь песней» Соломона. Гимн любви чистой, первобытной, целомудренной. Это художественное произведение вошло в канон Библии. Имейте в виду, Соломон Давидович, вошло по настоянию виднейшего талмудиста раби Акибе. Припомните: «О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими; волосы твои, как стадо коз, сходящих с горы Галаадской».

— Помню. Поэтично!

— А вы разоблачаете библейскую мораль, негуманное отношение иудаизма к женщине. Как можно говорить об унижении достоинства женщины при таком воспевании ее в Библии! Вы вычеркиваете из истории еврейского народа, из древней его культуры все истинно человеческое. Тем самым унижаете, оскорбляете национальное достоинство.

— Раньше чем пустить в ход кулаки, давайте, Абрам Яковлевич, установим с вами одну истину.

— А именно?

— Иудаизм, то есть иудейская религия, и еврейство — не одно и то же.

— Спорить не буду. Но «Песнь песней» — светское художественное произведение, без сомнения глубоко человеческое, — составляет часть Библии. Значит, «Песнь песней» входит и в иудейскую религию, и в еврейскую культуру.

— Правильно, Абрам Яковлевич: «Песнь песней» — светское произведение. Но талмудисты, включая его в канонизированную Библию, выхолостили из него светское содержание. Талмуд истолковывает это произведение символически — как любовное отношение бога Яхве к избранному им народу. Речи обоих влюбленных — пастуха и пастушки — не что иное, как диалог между богом и еврейским народом. Тот же талмудист раби Акибе, настаивавший на включении «Песни песней» в канон Библии, утверждал: «Тот, кто читает книги, не принадлежащие канону, лишается удела в грядущей жизни», то есть на том свете.

— Но ведь сам факт, что в Талмуде еврейский народ представлен в виде девушки, свидетельствует о возвеличении образа женщины. Особенно примечательно, что такое сравнение сделал почитавшийся когда-то народом царь Соломон Мудрый, построивший первый храм в Иерусалиме.

— Да, этот царь, по свидетельству Библии, был весьма любвеобилен. Семьсот жен и триста наложниц обласкал он — поэт любви. Не верится, чтоб обладатель такого гарема мог так возвышенно, красиво говорить о любви. Ученые считают, что «Песнь песней», так же как и книги «Притчей» и «Екклесиаста», приписаны Соломону без достаточных оснований. Да и почитание Соломона народом, над которым он властвовал, вряд ли имело место. Вспомните, в «Книге Царств» он представлен как деспот.

— Деспот?!

— Да, сыну Соломона принадлежат слова: «Если отец мой обременял вас тяжким игом, то я увеличу иго ваше; отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами». Читали в Библии этот рассказ?

— Помню, помню… Но если автор «Песни песней» не Соломон, а другой еврей, суть не меняется. Остается факт, что талмудисты олицетворяют в образе Суламифи весь еврейский народ. Значит, честь и слава Суламифи принадлежит еврейскому народу.

— Аминь, Абрам Яковлевич! Будем молиться богу Авраама, Исаака и Иакова за то, что он возвел женщину на такую высоту в обществе и в семье. А скажите: лично вы читаете утром все молитвы, как это полагается благочестивому еврею?

— К чему такой вопрос?

— Для ясности. Каждое утро среди множества других благодарений богу мужчина-иудей произносит: «Благодарю тебя, Адонай, бог наш, царь вселенной, за то, что ты не сотворил меня женщиной». Помню, что моя мать вместо этой молитвы читала другую, в которой благодарила бога за то, что он создал ее по «своему усмотрению». Очевидно, участь женщины в семье и положение ее в обществе были настолько незавидными, что мужчина ежедневно благодарит бога за то, что он его не сотворил женщиной.

В детстве я произносил эту молитву с двойственным чувством. Нехорошо быть женщиной и в то же время было обидно за маму. Она лучше папы. Часто слышал я дома окрики: «Женщина не должна вмешиваться в разговор мужчин», «Женщина не должна вмешиваться в общественные дела», «Это не женского ума дело». Мальчиком я думал: «Хорошо, что бог не сотворил меня женщиной. И все-таки неплохо бы быть девочкой. Они не ходят в хедер, не обязаны целый день сидеть в душной каморке и повторять одни и те же молитвы, не должны изучать Хумеш (Пятикнижие) на трудном древнееврейском языке».