В нашей морали (хоть она и претерпевает преобразования), где по-прежнему доминирует модель мо-ногамности и верности, а сексу отводится высокое место в этических оценках, институт замещающего партнера пробуждает у большинства отрицательные эмоции. А как его оценивают и переживают сами заинтересованные? В определенных случаях он квалифицируется как разновидность проституции. Заменяющий партнер de facto выступает в роли проститутки женского или мужского пола, получающей за свои услуги вознаграждение. Иногда его могут трактовать как объект манипуляций, т.е. использовать для выполнения определенной задачи (зачатия, проверки своих возможностей, обучения новому и т.п.). Часто секс считают чем-то самостоятельным, отсюда берет начало склонение мужа к реализации "излишка" своей сексуальной энергии с другой женщиной, что не воспринимается подрывающим прочность супружеских уз. Заменяющий партнер, низведенный до роли сексуального инструмента, не будит чувства опасности или ревности. В какой мере это обоснованно? Оказывается, нередки случаи, когда контакт с ним перерождается в глубокое чувство и прочную сексуальную связь, разрушающую первоначальный союз. Попытка "испытать" себя с кем-то другим может стать стартом к новой эмоциональной привязанности.

Исследуя браки, в которых жена не имела ничего против того, чтобы муж заводил романы на стороне, я обнаруживал разные механизмы подобного явления. В одних случаях полное сексуальное безразличие жены лишало ее воображения в этом плане или способствовало недооценке складывающейся ситуации. В других — избавление от тягостных супружеских обязанностей доставляло женщине чувство облегчения. У некоторых наблюдались симптомы так называемого комплекса богомола, скрытого гомосексуализма, мазохизма.
–

Там, где один из партнеров перестал испытывать сексуальные потребности, заменяющий партнер может появляться вовсе не затем, чтобы изменить такое положение вещей, а именно потому, что пара решает продолжить отношения теперь уже в асексуальной форме. В таком случае другой стороне предоставляется свобода в решении проблемы удовлетворения своих половых потребностей.

Заменяющий партнер, как правило, принимает отводимую ему роль: всегда найдутся лица, склонные как к даровым удовольствиям, так и к возможности заработать. Случается, однако, что личность партнера начинает будить в "заместителе" чувства, не предусмотренные "договором", и дело осложняется. Иногда возникают совершенно неожиданные ситуации. Недавно, к примеру, я столкнулся со случаем, когда по прошествии нескольких лет биологическая мать выразила желание вернуть себе ребенка, а от его отца потребовала развестись с законной женой. В другом случае заменяющий партнер влюбился в чужую супругу и принялся настаивать, чтобы она вышла за него замуж, а когда от его услуг отказались, он так болезненно пережил это, что был вынужден обратиться за помощью к психотерапевту.

Институт заменяющего партнера наверняка является маргинальным явлением в области сексуальных нравов, однако не следует его недооценивать, сохраняя наивную веру в то, что "договор" окажется достаточной преградой для непредвиденных последствий. Вне зависимости от сказанного обращение к такого рода "помощи" подвергает серьезному испытанию эмоциональную взаимосвязь данной пары, их отношение друг к другу и к сексу.

Потребность в усилении сексуальных стимулов и воздействий, заключающаяся в использовании все более изощренных форм ars amandi, смене партнеров (например, обмен ими или групповой секс), введении в половую жизнь девиационных элементов при полном отказе от всех норм и принципов в этой области, называется оргиастическим сексом. По мнению творца психоанализа 3. Фрейда, блок оргиастических потребностей закодирован в подсознании (в сфере влечения ID), т.е. представляет собой часть натуры человека, являющегося наиболее эротическим элементом природы. Дело, однако, в том, что многие люди даже не отдают себе отчета в таящихся в них потребностях подобного рода, поскольку они либо не допускаются в сознание, либо подавляются в самом зародыше системой норм, религией. Другие испытывают оргиастические желания, но не реализуют их по причине исповедуемых принципов, взглядов, страха перед их вероятным патологическим характером или из-за отсутствия возможности. Оргиастический секс может быть такясе*

— выражением потребности в допинге, подстегивающем интимную жизнь, которая по тем или иным причинам сделалась бесцветной и вялой;

— последствием растормаживающего воздействия алкоголя и наркотических средств на центральную нервную систему. Оргиастические запросы пробуждаются и под влиянием внешних факторов, например в результате возбуждающего воздействия порнографических изданий и фильмов, участия в групповом сексе, порой способствующем появлению новых, до сих пор не испытывавшихся потребностей. Следует вспомнить и о том, что оргиастический секс обусловливается также фактором среды, в частности, он характерен для эпох, отличавшихся либеральностью нравов, а также для групп, относящихся к социальному Олимпу. С оргиастическими забавами мы встречаемся практически во всех элитах: при императорских дворах, среди аристократии и т.п.

Так что же, прав был Фрейд, утверждая, будто оргиастические потребности — явление общераспространенное? Из моих собственных наблюдений следует, что они встречаются часто, но отнюдь не носят всеобъемлющий характер.

Оргиастическое содержание снов выражает скрытые подсознательные потребности и, как явствует из табл. 1, свойственно лишь части обследованной популяции. Каковы были мотивы появления потребностей такого рода в фантазиях, сопровождающих интимную близость? Оргиастический секс у мужчин, употребляющих алкоголь или наркотики, чаще всего являлся результатом их растормаживающего воздействия на кору головного мозга. В контрольной группе оргиастические потребности чаще были выражением необходимости допинга при негармоничной близости, реже выявлялись сознательные желания обследуемых, которые реализовали их в групповом сексе или обмене партнерами.