Я поняла. Но я боюсь, страшно боюсь, потому что есть у меня плохое предчувствие...совсем плохое...

– Это нельзя, Мага, - с трудом говорю я, - это опасно...

... для тебя опасно, - хочу сказать, именно для тебя, и если ты сейчас сделаешь то, что задумал, это кончится катастрофой. Я не знаю, почему, но я чувствую.

И делаю единственное, что могу: зажмуриваюсь. Я помню, на что способен взгляд некроманта.

– И-ива, - шепчет он ласково, я вздрагиваю и смыкаю веки ещё сильнее.
– Ива, это бесполезно. Главное, что ты здесь, со мной, остальное я сделаю сам. Тебе даже защита не поможет, неизвестно кем поставленная, я уже думал об этом, её нужно не взламывать, а спокойно продавить...

И случается то, чего я так боялась: я снова чувствую его пальцы на шее. И обмякаю. И глаза открываются сами собой. Он гладит меня по щеке.

– Потерпи, звезда моя. Это для того, чтобы ты не дёргалась и не мешала. Когда всё закончится, я освобожу тебя сразу же. Не бойся.

Он повторяет это несколько раз, пока доносит меня до того самого диванчика. Укладывает поудобнее, присаживается рядом.

– Если бы ты только знала, - говорит жарко, - как же я тебя ненавижу. Как же ты меня измучила за эти пятнадцать лет! Ничего, скоро ты всё поймёшь сама.

Целует меня в губы. Слегка отстранившись, нетерпеливо заглядывает в глаза. Меня затягивает в бездну.

Я теряюсь во времени. Я не понимаю, сколько прошло - секунды или вечность? Я слышу непрерывный низкий гул на грани инфразвука, и длится он сутки, не меньше - и вдруг истончается и переходит в мелодичный звон часов, отбивающих два раза. Следующий удар понижается в тональности и вновь размазывается во времени и пространстве.

Моя голова превращается в пласт земной коры. Я явственно вижу пласты воспоминаний, расположенные слоями, как коржи в пироге. И между ними зияет пустота, которая вдруг начинает заполняться новой породой, заполняться, заполняться, и это новое содержимое распирает стенки бывшей пустой капсулы, теснит и сжимает соседние... Меня вышибает из этой картинки. В голове перемешиваются ворохи картин, эпизодов, событий - как будто кто-то неумело, но старательно размешивает их венчиком, словно цветное тесто. Вот я только что попадаю в Мир, - и я же в детском саду. Я забираю из садика своих детей, - и стою в очереди на сдачу анализов, ещё беременная. Я сижу у постели отца - и хороню мать с братьями, невестками, племянниками... Я с Васютой на кухне - я с Магой здесь. Я с Магой - в моей светлице, и он срывает с меня, беспомощной, куртку. Я с Магой - у Галы, и впервые слышу его голос, а самого пока не вижу. Я с Магой... Я с Магой на пирсе, в Лазаревском, мы пробираемся через небольшое ограждение, отделяющее территорию кафешки от причалов и идём туда, на самый край, где, как нам кажется, уже открытое море... Мы с Магой - в небольшом коттедже, который он специально снял для нас двоих на целую неделю... И почему-то он удивительно молодой, и в глазах его любовь и нежность. Мы с Магой на берегу, на песке, под южным небом. "Ты смотришь на звёзды, звезда моя", слышу я его шёпот. Он засыпает меня цветами. Он показывает мне горы. Он...

Он в кровь разбивает лицо парню, осмелившемуся неловко пошутить в наш адрес, и мы ссоримся. Нет, ругаемся. Нет, сцепляемся. Ещё немного - и свершится что-то страшное.

– Ты!
– говорит он в бешенстве.
– Я же за тебя заступился! Как я могу ещё тебя защитить?
– И отметает все мои возражения. И плющит в ладони букет, не замечая, как тот расползается в кашу под его железными пальцами. Он уже тогда был силён, несмотря на кажущуюся аристократичность и тонкую кость.
– Мне и нужно-то всего, чтобы ты меня понимала, а ты? Выгораживаешь этого мерзавца?

– Но так нельзя!
– пытаюсь я возразить.
– Ещё немного - и ты его убил бы! Всего лишь за длинный язык?

– Убивают иногда и за меньшее, - холодно отвечает он. И я с ужасом вижу, как глаза его белеют. Он больше не кричит, не попрекает. Он внешне спокоен. Но в ушах у меня начинает звенеть от напряжения - его или собственного, не знаю, и кажется, что воздух вокруг наполняется гудящими невидимыми пчёлами.

Он встряхивает меня за плечи.

– Забудь меня, - говорит сквозь зубы зло и решительно.
– Забудь. У нас с тобой нет будущего. Забудь всё, что со мной связано, раз и навсегда. Мы чужие.

Внутри меня поднимается жаркая волна гнева.

Чужие? Ты только вчера шептал мне, что всю оставшуюся жизнь мы пройдём вместе. Что родим двух мальчиков и двух девочек, близнецов, потому что у тебя в роду всегда были близнецы, что ты найдёшь способ привезти меня домой, познакомить с родителями, что я им обязательно понравлюсь... А теперь мы - чужие?

– Я забуду, - отвечаю с угрозой.
– Но только ты-то - сможешь? Ты же меня теперь всю оставшуюся жизнь помнить будешь! Или ты врал мне, когда говорил...

И тут память мою перемыкает. Видимо, его слова начинают действовать.

Слова?

Не просто слова. Проклятье.

Ты сам навесил на меня этот блок, Мага.

А я? Что я ответила?

Не ответила. Я присушила тебя. На всю оставшуюся жизнь.

Я уехала домой в полной уверенности, что провела отпуск неплохо, но скучновато. А через два с половиной месяца с ужасом поняла, что беременна. От кого?

Ты... Как ты сказал? Что ненавидишь меня? Значит, и мои слова сработали. Ты уже не любил - но помнил, помнил изо дня в день. Я стала для тебя воспоминанием, сперва навязчивым, потом терзающим, потом пыткой... Я тебя... присушила.

Дано: молодой некромант и не знающая своей силы Обережница.

Что будет, если в запале они наговорят друг другу лишнего?

Мы сами это сотворили Мага. Не ищи виноватого.

В панике я начинаю барахтаться, стараясь выбросить себя из этого межвременья. Как я могла забыть! Он только что стал искать виновника всех бед, того, кто навесил на меня ментальный блок! Хотел до него дотянуться через меня и убить, а я... я уже всё вспомнила, значит, блок снят? Значит, Мага...

Я вновь на диване в холле, лежу, скорчившись и зажмурившись, потому что мне страшно открыть глаза и выяснить, почему так тихо.