Моя жертва трезвеет на глазах, даже становится жаль. Красавец, глазищи зелёные, кудри золотом покрыты, веснушечки милые... Просто Аполлон местный. Сплоховал ты, парниша.

– Прощенья просим, сударыня, - он истово кланяется.
– Не досмотрел. Больше не повторится.

– Прощаю, - говорю смягчившись.
– Иди уж...

Он деревянно поворачивается и скрывается за дверью.

– Не серчай, - добавляет его заступник.
– Девками Петруха набалован, вишь, красавчик каков? Они на него как мухи на мёд... Бить-то не будешь? Его твой Васюта счас и так приложит...

Я готова схватиться за голову. Да что они тут из меня монстра какого-то делают? Скоро мной детей пугать начнут?

Минуточку. Мой Васюта? Эй!

... Бить его он не стал, просто вывел за ухо на крылечко. Велел посидеть, подумать. Это мы с Хорсом уже из-за угла подсмотрели; соваться в зал я не рискнула.

– Видишь?
– шепчу Хорсу.
– Смотри, дамский угодник! А то налетишь вот так, не знаючи.

Он снисходительно чихает.

***

Работа закончена, я открываю на кухне окно: упарилась. На соседней улице тренькает... гармошка? Баян? Янек ушёл послушать старших, и я остаюсь одна. Извлекаю из укладки заветную шкатулку, устраиваюсь ближе к свету и начинаю разбирать доставшееся добро. Прощёная Нора спит под столом.

Тишина вкупе с непривычным одиночеством давят на уши. Люблю быть одна, но когда что-то делаю, на кухне или за пяльцами, напеваю, чтобы не скучать. Голос у меня небольшой, камерный, сгодится разве что для самодеятельности или уютного домашнего концертика, но достаточно приятный.

Я сортирую нитки по цветам и мурлычу негромко, в тему.

Снова замерло всё до рассвета,

Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь,

Только слышно - на улице где-то

Одинокая бродит гармонь.

Потому что действительно бродит, да не частушки какие-то выписывает, а красивую мелодийку, пусть и незатейливую.

Акустика на кухне хороша. Стены в рабочей зоне выложены камнем, звук уходит вверх и резонирует с обитой металлом крышей, там, где вытяжка. Мне самой нравится, как звучит мой голос.

То пойдёт на поля, за ворота,

То обратно вернётся опять, -

Словно ищет в потёмках кого-то

И не может никак отыскать.

Песенка проста, но я обожаю её в исполнении Хворостовского. И в невольном подражании добавляю этакие бархатисто-оперные тона.

Веет с поля ночная прохлада,

С яблонь цвет облетает густой...

Ты признайся - кого тебе надо,

Ты скажи, гармонист молодой.

Может, радость твоя недалёко,

Да не знает - её ли ты ждёшь...

Что ж ты бродишь всю ночь одиноко,

Что ж ты девушкам спать не даёшь?

Наверное, про какого-то там Петруху. Обрываю куплет, потому что слышу шорох за окном и деликатное покашливание.

– Хозяюшка!
– в оконном проёме появляется бородач. А, Петин заступничек!
– Ещё можешь?

– Тьфу на тебя!
– Я даже шарахаюсь.
– Ты что, подслушиваешь?

– Не, вышли с ребятами подышать, с крылечка услыхали. Голос больно душевный, наши бабы так не выводят. Спой ещё, а?

– Будет с вас.
– Я недовольна. Как бы Васюту не вывести из себя. То Петруха этот пристал, то спой им... Подумает, что я клиентов чем-то приваживаю, только этого не хватало!

– Спой!

– Иди-иди, - решительно захлопываю окно перед его носом.
– Концерт по заявкам им подавай!

И вообще, пора к Гале. Чтоб до ночи обернуться.

Вскоре заявляется и Васюта. Смущённый. От него немного пахнет вином.

– Ванечка, спела бы ты для ребятушек. Они ж в походах годами женского голосу не слышат...

– Годами...- якобы недовольно прерываюсь и закрываю шкатулку. С другой стороны, мне приятно.
– А кто меня вчера в зал не пускал?

– Так нынче другое дело. Одного отшила - другие не пристанут. Зауважали тебя, лапушка.

– Вот сейчас как дам больно... Какая я тебе лапушка?

Он улыбается, смешливо морща лоб. В тёмных глазах пляшут искорки. Так же улыбаясь, обнимает за плечи и тянет за собой в зал. Что, вопрос не обсуждается?

– Для тех, други, кто здесь недавно - вот хозяйка моя, госпожа Ванесса, прошу любить и жаловать. И не обижать, ручка у неё тяжёлая.

– Да уж, и локоток не из лёгких!
– поддакивает кто-то из-за ближайшего стола.
– Видели уж...

Ах вы, ироды! Клоун я вам, что ли?

Пока я размышляю, а не двусмысленно ли для здешних мест звучит "Хозяйка моя", мне освобождают лавку. И протягивают... гитару? Я с радостью хватаюсь за гриф.