– Потому что я пообещал помочь ей. С вами она чувствует себя некомфортно. Ваше отношение к ней унижает ее. Вы ведь не цените ее по достоинству. А я ценю. Здесь она нашла свой дом. И я открыл ей ее силу.

– Шутишь? С нами она была такой, какая она есть. Что ты ей наговорил?

– Только правду. Про вас ничего плохого, просто вы – часть ее прошлого, которое она оставила позади. Кажется, я это уже говорил…

– Мне нужно с ней поговорить! Слышишь? Пожалуйста, уговори ее, а?

Фалькон мысленно усмехнулся. Рыбка клюнула на наживку. Самый верный способ заставить спектакль двигаться по твоему сценарию – сыграть на слабостях электа. Какие же они предсказуемые, эти отважные герои-спасители! Какие бесхитростные и доверчивые! И Грей, как ожидалось, самоотверженно заслонил Мариэль от ядовитых щупалец эльфини, и Майя, которая пойдет, на что угодно, чтобы спасти свою глупую подружку, и даже эгоистичная Моран готова всеми правдами и неправдами вернуть дорогой сердцу подарок матери. А о глупышке-Флер и говорить нечего – поверит любым бредням, только медом усласти.

– Зачем тебе это? Я не держу тебя, Майя, продолжай свой путь. А она здесь нашла свой.

– Я никуда без нее не пойду. Я уверена, не здесь ее путь. Нельзя сбежать ни от себя, ни от прошлого. А если сбежишь, оно всегда будет точить тебя изнутри.

Фалькону от ее слов стало не по себе.

– Не знаю, о чем ты говоришь, – пробормотал он. – Но я отведу тебя к ней, мне это нетрудно.

«Знаешь, не так-то это просто – вернуться к прошлому», – горестно подумал он, почему-то мысленно обращаясь к Майе. Когда Фалькон вслед за ней вошел в ту комнату, его охватило такое странное волнение, что сердце заколотилось: все здесь казалось ему родным и знакомым... Фалькон понял, что эта комната хранит то, что он когда-то… выбросил из памяти. Выходит, что именно здесь он упрятал свою прошлую жизнь – ту, о которой упоминала Хартс… И она пугала его! Он не хотел об этом знать!

И сейчас еще больший страх накатил на него при мысли, что теперь та дверь открыта, и то, что за ней – зовет его... Зовет его собственный путь – тот, от которого он многие столетия успешно убегал. И все из-за этой беспечной девчонки... Насколько же ужасным должно быть его прошлое, если эта самая Луна решила избавиться от него, да еще и пол сменить? Для чего ему знать про забытые муки, когда у него есть эта всеобщая боль – боль всего гибнущего народа? Разве он мало страдает? Воспаленное подсознание, словно дикий зверь, так и поджидает момента, чтобы прорваться в его сознание, – это оно посылает в его сны образы несчастного Соула с его багрово зияющими глазницами, надрывным ржанием и порванными крыльями, в которые продеты звенья цепей… Крики, ненависть и кровь всех страждущих – вот, что он постоянно видит во сне. Нет, Фалькон не хочет знать, что таит его прошлое, ему это ни к чему… Совсем ни к чему об этом знать...

Но дверь-то теперь отперта – и это значит, что когда-нибудь, рано или поздно, ему придется заглянуть за нее…

2

«Падшая обитель» – так называлось место во Вране, куда Фэл привел Майю для встречи с Флер. Когда-то здесь был Вранский Турулл –академгородок, центром которого были храм и монастырь, где алькоры-Вершители проводили магические ритуалы, занимались медитацией и самопознанием. В Турулле находился знаменитый Лабиринт Зеркал, помогающий сохранять добрые нравы электов и направляющий всех, кто оступился, на путь истины. Там же в академии училась когда-то Луна. Только теперь она этого не помнит.

И вот сейчас развалины альма-матер стали обителью беспросветного мрака, пристанищем заблудших душ. Когда пришла тьма, здание не просто осело, оно провалилось вниз и теперь находилось под землей. Но Майя ничего об этом не знала. Она стояла и с опаской рассматривала бесформенный пролом в земле, из которого выбивалось тусклое красноватое свечение. От ее ног круто уходила вниз широкая торжественного вида лестница.

– Не бойся, я с тобой, – ободряюще сказал ей Фалькон. – Ты же сама этого хотела.

Майя, вздохнув, шагнула вниз. Шаг за шагом они спускались все ниже и ниже… Снизу доносились непонятные звуки: то ли стоны, то ли смех, то ли зловещий вой. Лестница привела к высоким темно-серым колоннам Монастыря. Когда-то они были белыми, но потемнели от времени, потрескались, заросли травой и мхом.

«Странно, – подумала Майя, вслушиваясь в трескотню полевых сверчков, – цикады поют, как летним вечером в Мэллоне… – Ведьма подняла голову и увидела ночное небо, непостижимое и манящее, сияющее миллионами бриллиантовых глаз. – Словно я не в Дрэйморе, где никогда нет солнца и вечный мрак… Но все равно, – поежилась Майя, – что-то зловещее витает в воздухе…».

И тут ведьма вздрогнула, заметив, как из-за ближней колонны, неуклюже шатаясь, вышло страшное существо.

– Это кичупы. Выглядят жутковато, но причинить вреда не способны, – заметил Фэл, – просто оттолкни или пни их, если встанут на пути. Они слепы, глухи и абсолютно беспомощны.

«Выглядят?» – девушка остолбенела от ужаса, когда поняла, что в монастырском саду разгуливало множество таких же электообразных тварей. Одних так скрючило и пригнуло к земле, что их головы касались колен, а других, наоборот, прогнуло в обратную сторону, словно из них вынули позвоночник. Их руки безжизненно волоклись по траве вслед за телами. Еще неприятнее стало девушке, когда она поняла, что стрекотание издавали не сверчки, а эти самые кичупы.