Самую лучшую избу можно купить за тридцать и никакъ не дороже 40 рублей ассигнаціями, замтьте, что здсь избы строитъ въ два жилья и подъ крышу подставляютъ бревна такъ же часто, какъ и подъ желзную; изъ такой избы — орловскихъ, тамбовскихъ избъ выйдетъ дв, а малороссійскихъ хоть 3, а не то и вс четыре!

Въ Устюжн кубическая, сажень дровъ продается отъ 30 к. до 1 руб. 20 к. серебромъ; по рублю 20 к. продаютъ лучшія березовыя дрова; самыми дешевыми считаютъ ольховыя, еловыя. При такой цн на дрова, рабочіе не могутъ много выручать денегъ; они получаютъ такъ мало, меньше чего и получить, кажется, нельзя: за срубку кубической сажени дровъ, рабочій получаетъ пять копекъ серебромъ, на своемъ хлб, только съ хозяйскимъ приваркомъ.

Здсь земля тоже очень дешева: въ пустоши отъ 5 до 10 р. десятина, смотря по качеству земли; но отводная, т. е., хорошо удобренная, гораздо дороже. Само собою разумется, что цна земли увеличивается разными обстоятельствами; напр., если чужая земля подходятъ къ самому вашему дому, то вы дадите за эту землю, не смотря на ея качество, очень дорого, тогда какъ другой за все дастъ, можетъ быть, и не боле самой дешевой цны.

Я здилъ съ г. Румянцевымъ къ Никол въ церковь. Она — какъ и вс сельскія церкви; въ библіотек ея тоже — какъ обыкновенно: ничего особеннаго нтъ; книгъ не больше трехъ, одна временъ едора Алексевича, и дв Ивана и Петра I; еще есть выпись изъ писцовыхъ книгъ, извстныхъ у нашихъ мужиковъ подъ названіемъ крпей, т. е., крпостей, актовъ на земли, которыми они очень дорожатъ. Вотъ вс достопримчательности церковнаго архива.

Въ церкви было не очень много народа, по случаю рабочей поры; было-бы и того мене, еслибъ одна баба не принесла ребенка причащать, другая въ долбленомъ сосновомъ гроб хоронить…

— Каждый день приносятъ по одному, а то и по два, сказалъ мн священникъ, указывая на гробъ.

Въ обдн многіе пріхали въ телгахъ и я узналъ, что колеса здсь покупаютъ по 1 рублю серебромъ за станъ, т. е. за четыре колеса; что ободья гнутъ изъ осины, ступицы длаютъ изъ березы, а спицы изъ рябины.

Ныньче я пошелъ походить и сошелся съ однимъ мужикомъ, которому было лтъ подъ пятьдесятъ.

— Теб не здоровится, ваше здоровье? спросилъ онъ женя.

— Да, я боленъ.

— Чмъ ты боленъ?

— У меня лихорадка.

— А! трясуха! Вотъ теб лекарство: возьми ты живаго рака, положи въ чашечку, да залей виномъ; и дай ты постоять вину, пока ракъ замретъ; ража выкинь, а вино выпей. Ляжешь спать, во сняхъ теб приснится ражъ. «Экую дрянь ты пьешь!» скажетъ ракъ, а на утро той лихорадки и не будетъ.

Про это средство мн приходилось слышать не разъ.

— А то еще хорошо полынь пить, продолжалъ онъ, да полыни у насъ, жаль, нту! — Полынь тоже отъ трясухи хорошо…

Въ самомъ дл здсь полынь не растетъ.

Сегодня сяли здсь рожь и я вышелъ въ поле, гд уже были староста и шесть человкъ мужиковъ, которые должны были сять; у каждаго изъ нихъ было стиво [7] , въ стива они насыпали ржи, пошли къ тому мсту, отъ котораго надо было начинать, сняли шапки, какъ староста, такъ и мужики, потомъ сли. Посидвъ молча нсколько времени, они встали, помолились Богу на вс четыре стороны, начиная съ восточной, и одинъ сказалъ:

— Благослови, хозяинъ!

— Богъ благословитъ, отвчалъ тотъ.

И тогда начали сять. Здсь сютъ на об стороны, т. е. бросаютъ смена и вправо и влво. Въ нкоторыхъ мстахъ сютъ въ одну сторону, въ послднемъ случа сятель долженъ вдвое больше пройти съ сменами.

Когда посяли, явились съ боронами [8] мальчики, но было также нсколько и двочекъ между ними; старшему изъ нихъ было не больше двнадцати лтъ, вс верхомъ. Видно было, что они съ удовольствіемъ начали боронить. Старшіе ушли и одни дти боронили.

— Ты усталъ! сказалъ я одному мальчику: хочешь домой?

— Нтъ ничего! отвчалъ тотъ, весело подхлестывая свою лошадь шерстянымъ щегольскимъ поводомъ.

Вчера часу въ седьмомъ утра, я дошелъ по дорог въ деревню Иванцево и мн пришлось идти озимымъ полемъ, которое все было покрыто жнецами и жницами; потолковавъ съ нкоторыми, я замтилъ одну живцу, которая обратила на себя мое особенное вниманіе.

— Который годъ этой работниц? спросилъ я.

— Да вотъ съ Ильина дня девятый годокъ пошелъ, отвчая мн.

— Зачмъ же вы заставляете ребенка работать столь трудную работу?

— Кто ее заставляетъ?! своя охота!

— А много она нажнетъ?

— Сноповъ десять, а то и больше!

Въ нашихъ деревняхъ дти очень рано начинаютъ помогать въ работахъ своимъ родителямъ. Мальчишка лтъ четырехъ уже помогаетъ: водитъ поить лошадей; лтъ осьми — боронитъ; такъ въ Знаменскомъ большіе мужики только спахали, а скородили дти. Отойдя отъ жнецовъ съ полверсты, я встртилъ бабу, которая она очень скоро и бранилась во все горло, не смотря на то, что она одна была только въ пол.