– Правда, – кивнул Кротов и достал откуда-то из-за спины, мне показалось, изпод свитера, пистолет, помахал им и заткнул туда же.

Мы с Ийкой переглянулись.

– Дай мне! – закричал было Владик, но Ийка его придержала.

– Помолчи, пожалуйста, – сказала она точно моим тоном. – Сейчас Андрей Алексеич расскажет, как он сражался… – Она запнулась и остановилась.

– Смелее, девочка, смелее! – улыбнулся Кротов. – Как он сражался с бандитами, разве не так? У тебя еще есть какие-то сомнения на этот счет? Насчет того, как называются эти милые люди, приютившие тебя, бедную малютку?

– Нет, – почти прошептала Ийка, совсем опустив голову.

Я положила руку ей на плечо, но Владика у нее забирать не стала. Он тоже притих, засопев.

Кротов молчал, и поэтому я сказала:

– Могу, кстати, и я рассказать всем одну очень короткую историю. Все это время хотела тебе, – я прижала к себе Ийку, – рассказать ее, вернее, напомнить, да както было некстати…

– Слушаем внимательно, – ответил мне из всех слушателей один Кротов.

– Просто я сама относилась к этому как к глубокой древности, но сейчас, в связи с нашими душераздирающими событиями… В общем, была у меня одна бабушка, Ийкина прабабушка Лера. Ийка смотрит на мир ее прозрачными глазами. А у бабушки был пра-пра-прадедушка Андрей, жил он в самом начале девятнадцатого века. Так давно, что нам и представить трудно. Но еще труднее понять и представить, как человек, у которого все было – и титул, и поместье, и крестьяне, и прекрасное образование, и таланты, вдруг в один прекрасный день озадачился тем, что вовсе не все так живут. Что его собственные крестьяне очень рано стареют от тяжелого труда, что их дети рождаются и умирают без счета, что для них – одни законы, а для него самого – другие.

– Просто ему еще не успели объяснить потомки, как хорошо жилось при царебатюшке! – засмеялся Кротов. – Я понял. И я потрясен. У вас был пра-прадедушка – декабрист?

– Прапрапрапрапра… Да. Ваш тезка, кстати.

– И… что случилось с ним?

– Да что и со всеми, кого не казнили. Отбыл в Сибирь, там и дожил свой недолгий век. Заболел и умер. У моих родителей сохранились его письма к невесте, которая к нему так и не успела туда приехать, хотя собиралась.

– Да… Не зря я с вами подружился, – улыбнулся Кротов. – С такими дворянскими девушками. Очень приятно. Но ты поняла, малышка, к чему мама все это рассказала? Мораль басни ясна?

– Ясна! – закричал Владик, но Ийка остановила его:

– Подожди. Я…

Но тут уж я остановила ее.

– Никакой морали нет. Просто пра-прадедушка Андрей понимал то, чего не понимаем мы.

– Почему? – тихо спросила Ийка.

– Потому что мы это забыли, – ответил за меня Кротов. – Так бывает в истории. Люди забывают, что земля круглая, забывают, как лечить болезни, забывают, что было много столетий назад. И все начинается с начала.

– Да, правильно. А теперь, Андрей Алексеич, вы все же доскажите нам свою историю.

– Итак… – начал Кротов и тут позвонили в дверь.

– Это Лиля, – объяснила я.

– Может, мне с ней работу провести? – спросил Андрей Алексеич и даже чуть приподнялся, чтобы пойти открыть дверь.

– Не надо. Будет Гришу в ванной на ночь оставлять.

Ийка подняла на меня удивленные глаза.

– А как ты думала? – ответил за меня Кротов. – Никогда в ванной не ночевала? Это заметно, кстати.

Ийка нахмурилась, а я чуть сжала ее плечо.

– Вот-вот, – сказал Кротов, не сводя с нас глаз. – Ох, Саша, как же ты всех нас разбалуешь, я чувствую…

Уточнять, что он имел в виду, времени не было, потому что в дверь снова нетерпеливо зазвонили.

Лиля, вопреки обыкновению, была совсем не накрашена и даже, как мне показалось, заплакана. Я внимательно присмотрелась к ней. Совсем недавно она так весело со мной разговаривала… Или не весело, нет, очень возбужденно.

– У вас все в порядке? – спросила я, улыбаясь, Гришу, стоявшего рядом с ней и крепко державшегося за ее руку. Гриша тоже явно совсем недавно плакал.

– Да! Просто я… очень спешила… Никак не могла ничего собрать, времени совсем нет, а Гришка куда-то все задевал… В школу же не пойдешь в одном носке…

– Ты надолго к нам в гости? – спросила я Гришу.

Мальчик посмотрел на мать.

– Да нет! – ответила за него Лиля. – Ну… на пару дней, там… или… не знаю… Как получится…

– А вы думаете, что получится? – не удержалась и спросила я Лилю, пытавшуюся в тот момент отцепить Гришину руку от своей.

– Что? – Лиля подняла на меня уставшие глаза. Уставшие, несчастные, потерянные… Уставшие надеяться, унижаться, встречать и провожать…

– Получится с ремонтом, – объяснила я как можно мягче растерявшейся Лиле и сказала Грише: – Иди ко мне. – Мальчик чуть замешкался, взглянув на мать, поэтому я сама взяла его за плечо и обняла. – Я рада тебя видеть.

– И я, – сказал подошедший сзади Кротов.

Гриша радостно взглянул на него, а Лиля открыла рот. Ну, еще бы!..

– И я, – неожиданно сказала Ийка, державшая на руках Владика.

– Там твоя часка! – закричал Владик, увидев Гришу, и потянулся к нему, пытаясь соскользнуть с Ийкиных рук.

– Я же говорила – у меня гости, – засмеялась я, видя, что Лиля не найдет, что и сказать.

– И Гриша вам… – растерянно начала Лиля.

– И Гриша нам просто очень кстати! – сказал Кротов, кладя руку ему на плечо.