— А на что, по-твоему? — ответил вопросом на вопрос друг Диреева.

— Не знаю, — не стала развивать тему я, да и разговаривать нам больше не дали.

Началась вторая часть представления дебютанток. И тут вступил дедуля.

— Элечка, как я рад тебя видеть. Боги, какая же ты красавица, от кавалеров, наверное, отбоя нет.

— Ага, — скептически фыркнула я. — В штабеля сами выкладываются. А если серьезно, распугала я всех своих кавалеров.

— Уверен, что после сегодняшнего вечера у тебя появятся новые. И не только среди темных. Как насчет оборотня?

Надо же, не ожидала, что Георгий может так измениться. Куда делась брезгливость, надменность, превосходство во взгляде? Сейчас я читала в нем… даже и не знаю. Надеюсь, это мудрость. Он ведь старый, ему положено уже мудростью обзавестись. Я тут как-то подсчитывала, сколько же ему лет? Решила не гадать, а то свихнусь от цифр.

— Дедуль, не форсируй.

— Дедуль? — страшно удивился и обрадовался прадед. — О, боги, я и не знал, что это настолько приятно.

— Что?

— Когда тебя дедом зовут.

— Хочешь, буду так звать всегда?

— Я буду счастлив, Элечка.

— Даже если я темная?

— Дорогая, наше знакомство и его последствия… скажем так, открыли мне глаза на очень многие вещи. Твой прадед, Элечка, идиот.

— Самокритично, — хмыкнула я.

— Но это не перестает быть правдой.

— Итак, дамы и господа, позвольте объявить начало танца отцов и дочерей, представление рода, — вклинился в наш разговор неугомонный голос.

Дедуля подмигнул, подал мне руку и ввел в круг других пар.

Надо же, я оказалась в очень непростой компании. Двое из семи членов совета кружили своих дочерей рядом с нами, и поскольку я была хорошо знакома с Магнусом Ильмом, то все мое внимание было направлено на Михаила. Красивый, высокий, как большинство вампиров, бледный, с очень цепким, жестким взглядом. Хорошо, что мне посчастливилось не познакомиться с ним. Уверена, если бы это случилось, я бы даже до восемнадцати не дожила. Нет, он не выглядит кровожадным, но я его боюсь. Вампиры, есть вампиры. Даже демоны не так меня пугают, даже в своей истинной ипостаси.

Чтобы как-то отвлечься, я решила сосредоточиться на разговоре с Георгием.

— Вы здесь один?

— Да. Амира еще не оправилась после того ужасного инцидента, а Карина… где-то разъезжает на своем байке.

— Вы знаете про байк? — удивилась я.

— А то, — весело подмигнул дед. — Я и про их женский культ наслышан.

— И вы не против?

— Это странно, но нет. Как я уже сказал, после известных событий… сместилось что-то. Я понял, что не бог, что даже мне порой не под силу уберечь близких от всей грязи этого мира, а параллельно узнал, что близкие и сами умеют за себя постоять, и за меня, если придется. Эх, как же давно я не танцевал.

— Я тоже. А вы хорошо танцуете.

— Ты так думаешь? Только боюсь, долго не выдержу, что-то косточки хрустят и ножки подкашиваются.

— Вы шутите? — удивилась я.

— Конечно, шучу, а ты, ребенок, слишком громко думаешь.

— Неправда. На мне щитов, как грязи в луже.

Приставучий голос снова нас прервал, возвещая об окончании танца представления, и пары распались. Одни быстро, как например, с Венерой, вторые задержались, как с Катей, только мы с дедом так и остались стоять вдвоем.

— И все же, еще один не помешает, — улыбнулся прадед, снял с шеи цепочку с кулоном, отстегнул его и повесил на серебряный браслет, подаренный мамой Кати. А потом глянул на второй, «подарочек» Диреева, провел пальцем по холодному металлу и выдохнул: — Даже так?

— Что?

— Ничего. Это мысли вслух, моя дорогая. Хороший браслет.

— Он сдерживает переизбыток энергии, точнее сдерживал, когда я искрой была.

— Но это ведь не единственное его назначение.

— Да?

Я не успела расспросить у деда поподробнее, к нам подошли.

— Георгий, не ожидал встретить тебя здесь.

— Альберт Егоров, — ничуть не смутился дедуля, а я вздрогнула, не каждый день вот так, лицом к лицу встречаешь отца своих бывших. — Я тоже не ожидал. Разве у тебя здесь кто-то учится?

— Учился, — невозмутимо улыбнулся он и посмотрел на меня. — Но, одна жестокая девочка, которую мы оба знаем, разбила моему мальчику сердце. И не одному, как оказалось. Да, она истинная дочь своей семьи. Не смущает, что темная?

— Нисколько, — ответил прадед. — Такой правнучкой можно только гордиться. Но и я наслышан, что твой сын достаточно уже получил от моей внучки. И я несказанно рад, что она, наконец, разглядела истинную суть семейства Егоровых.