Шрифт:
— А вы у родителей спросите. Они вам поведают.
И что удивительно, по возвращении с каникул я больше не слышала и не видела мальчишек вблизи взрывоопасных веществ и моей неугомонной доченьки, а уж какими прилежными учениками они стали на моих уроках! Эх, все бы такими были. Интересно, и что же такое им родители про меня поведали?
Мы прибыли в Адеон как раз вовремя. Гар отправился раньше, поэтому уже дожидался нас у портала. Но чего я уж точно не ожидала, что моего любимого мужа не окажется среди встречающих. А ведь обещал. Вот сволочь! Ну, погоди у меня. Доберусь, мало не покажется. Если доберусь, конечно.
Подданные просто жаждали лицезреть свою вернувшуюся повелительницу. Пришлось переодеваться, мазаться кремами и делать все то, что пристало делать монаршей особе. У меня даже к Илане не было времени зайти. Сразу к подданным, сразу в гущу событий. А мужа все нет. Вот Эйнар здесь, а мужа нет. И где его носит?
Сегодня был особенный день. Первый день цветения расмен, первый день появления лиров. Когда-то я обещала дочке, что покажу ей их. И сегодня, намерена была сдержать слово, как держала его каждый год. Потому что моя дочка, та, другая, какой Лисса уже никогда не станет, тоже жила в моем сердце. И каждый год в этот день я вспоминала о ней, девушке, которая отдала свою жизнь за незнакомых ей существ.
На площади собрались и знать, и простые адеонцы, и люди, и эльфы, и побратимы. Все хотели посмотреть, увидеть чудо. И нам не пришлось ждать долго. Я держала дочь за руку, когда ко мне подлетел первый лир.
— О, да они решили поиграть, — улыбнулась я и прижала Лиссу к себе. За первым прилетел еще один и еще, и еще, и вскоре целая туча маленьких лиров кружилась вокруг, создавая вихрь бирюзовой сказки. Самый смелый сел на ладонь, блаженно разлегся, а Лисса погладила его брюшко.
— Мам, а можно его забрать домой? — спросила она, наверное, впервые за все наши годы здесь.
— Не думаю, что ему это понравится. У него здесь семья, дом. Ты же не хочешь, чтобы малыш все это потерял, потому что кому-то сильному этого захотелось.
— Нет, не хочу.
— Вот и я не хочу. Он прилетит на следующий год. Возможно, уже не один. Посмотрим, узнаешь ли ты его.
И мы ушли. Заряженные магией, теплом, радостью и светом так, как заряжаются от меня лиры. Да и не только мы.
Нас встретила Мила, обняла меня, посочувствовала моему новому назначению. О, это интересная история. Перед самым отъездом Гаар обрадовал. Практикой, впервые за все семь лет в роли преподавателя. Ужас. Мало того, что каникулы отменяются, так мне еще и досталась самая отвязная шестерка академии.
А судя по слишком честному взгляду подруги, я поняла, что и она приложила к этому руку. Она, кстати, тоже профессор. Только не как я, на полставки, а самый настоящий боевик. Страшная и злобная профессор Элиани. И как Лестар ее отпускает? Вот он-то точно собственник. Не то, что мой муж, который непонятно где ходит весь день. Не иначе сюрприз готовит. Интересно, плохой или хороший?
В этот день я не только Лиссу вспоминала. Еще одного человека, моего халфа. Я приходила в свою комнату, брала из шкафа маленькую резную шкатулку и доставала письмо. Уже потертое, зачитанное до дыр. Я помнила его наизусть, и все равно перечитывала каждый раз, именно в этот день. Одна, в тишине, я позволяла себе немного погрустить, немного поплакать, чтобы близкие не увидели:
«Дорогое мое чудовище!
Самое любимое на свете. Я знаю, ты сейчас поморщишься и скажешь что-то вроде: „Люби кого хочешь“ или „Ты не знаешь, что это такое“. Но я не обижаюсь. На тебя невозможно обижаться. Только любить. Прости меня. За то, что делаю этот выбор за нас обоих. Прости. Всевидящая дала мне выбор. Но я не смогу вернуться. Не смогу смотреть и знать… Прости. Рейвен никогда так не рисковал стать похожим на отца, потому что у него была ты, а я… ты — моя пропасть в бездну. И лучше будет, если нас разделит нечто большее, чем просто стены. Время. Тысяча времен. Она объяснит тебе, если захочешь. Я буду помнить тебя всегда, я буду любить тебя всегда, девушку, которая научила меня верить в сказки».
И каждый раз, перечитывая письмо мне было больно. Всегда. Однажды, когда-то давно, я позволила Рейвену прочитать. Он ничего не сказал тогда. Никогда не говорил, но я знала, что ему больно. Потому что Рейвен никогда не был способен меня вот так отпустить. Даже в наши худшие дни, когда играл с тьмой, даже тогда он знал, что вернет меня или хотя бы попытается. А Азраэль отпустил. Не потому, что сильнее или любит больше, нет. Просто мы побратимы. Это наша природа. Мы не можем быть эгоистами друг с другом, мы просто любим, ни за что, ни для чего, просто так.
Я всегда буду скучать по нему. Надеяться, что когда-нибудь ему хватит сил вернуться. А я буду ждать, и позволять один лишь день в году по-настоящему поплакать.
Он пришел ночью, просто взял ее на руки и перенес туда, где им всегда было хорошо.
— Люблю, когда ты сонная, такая мягкая и податливая, и пахнешь домом.
— Ты не сдержал обещания, — пробормотала она и обняла за шею, притянула к себе, прошептала что-то.
— Сдержал. Я был там, просто знал, какой сегодня день.