— Я думала, они уже уплыли.

— Да какое там. Ты бы видела корабль, его словно чудище изжевало и выплюнуло. Не одна неделя пройдет, прежде чем его починят. Мэл, а правду говорят, что он полукровка?

— Правду. И мальчик, которого я лечила, тоже.

— И действительно так хорош собой, как о нем говорят?

Вот здесь Мэл смутилась, а чтобы подруга не заметила, отвернулась, делая вид, что ее до крайности заинтересовал вид из окна.

— Я не знаю, не приглядывалась.

— Ну, да. В темном коридоре нашего госпиталя и правда трудно что-то разглядеть, но вот если бы он к тебе в гости пожаловал средь бела дня, разглядела бы?

— Что? — не поняла она намеков подруги. А увидев ее прищуренный взгляд, догадалась, что та все знает. — Как ты…

— Кора рассказала. Слышала, как эти ироды, что снаружи караулят, графу докладывали. Мол приходил к тебе красавец в военном мундире, и вы долго беседовали на крыльце, и ты даже улыбалась ему. Кажется, тогда в сердцах он кабинет свой покрушил, а Коре пришлось все убирать.

— Значит, скоро сам граф пожалует.

— А меня больше интересует, чего это ты краснеешь каждый раз при упоминании о капитане?

— И ничего я не краснею, — фыркнула Мэл.

— Краснеешь, краснеешь, — довольно улыбнулась Мэдди. — Он тебе понравился?

— Понравился, — призналась Мэл. — Очень понравился, но думать о ком-то в моем положении глупо и опасно. Кто знает, что взбредет в голову графу, если он узнает о моих чувствах.

— Мэл, — сочувственно вздохнула подруга. — Ты же обещала мне, что не станешь опускать руки.

— А я и не опускаю, я выжидаю, — ответила Мэл. На самом деле и без визита леди Виттории у нее был план. И она планировала сама выкрасть бумаги из кабинета графа. Только была одна проблема, у нее не было никакого повода приходить в его дом, и она не представляла, как этот самый повод найти. Но теперь возможно, с помощью леди Виттории ей удастся что-то сделать.

— Кстати, ты не забыла, что в субботу будет ежегодная ярмарка?

— Не забыла, — улыбнулась Мэл. — Я даже новые обереги сделала из тех тканей, что мистер Остин для меня оставил, хочешь глянуть?

— Конечно, хочу, — отозвалась Мэдди, с удовольствием заметив, что подруга очень оживилась. В ней поселилась надежда, которой так давно им всем не хватало.

Небольшой западный городок Бекас был меньше Южного креста, но прославился своей ежегодной ярмаркой в начале осени. Сюда съезжались торговцы и купцы всех мастей, кто закупал товары оптом, а кто в подарок близким. Здесь можно было найти и заморские жемчуга, парнасские тканые ковры, изящные шелка, а также табак и даже зелья.

Местная знать и гости из столицы не гнушались поездкой на ярмарку. Многие даже одевали простые, скромные одежды, притворяясь местными, чтобы вечером, когда заканчивалась торговля и начинался праздник, можно было без стыда и стеснения попробовать заморское вино, горячий глинтвейн, спеть вместе с певчими народные песни или танцевать до упаду зажигательные арвитанские танцы.

У Мэдди в Бекасе жила тетя, которая и приютила девушек на время праздника. Они уехали рано утром, чтобы занять наиболее выгодное место на ярмарке. Уилла тоже взяли с собой, и тот с большим энтузиазмом принялся зазывать прохожих, привлекая внимание к товарам сестры.

— Ну, ты малец даешь, — поцокал языком сосед по торговой палатке, увидев, как быстро расходятся их товары, в то время как у него почти и не было покупателей. — Эх, мне бы такого зазывалу.

— А что? Я не против, за серебряную монету я и вам послужу, — тут же отреагировал мальчик.

— За серебряную, — крепко задумался мужик. — А если за пятьдесят медяков?

— По рукам, — не растерялся Уилл. А Мэл с Мэдди растерянно переглянулись.

— Что-то я в тебе раньше купеческой жилки не замечала.

— Это потому что ты во мне ребенка видишь, а я, между прочим, глава семьи.

— Верно, — ответила Мэл, пряча улыбку.

— Эй, ты пирожок будешь, глава? — хмыкнула Мэдди.

— Буду, — нахмурился мальчик, заметив, что девушки совсем не приняли его слова всерьез. Зато бородатый дядечка сосед принял, и продав почти весь свой товар с благодарностью отсыпал ему заслуженные пятьдесят медяков. Даже работу предложил в своей лавке на постоянной основе, а узнав, что они приезжие, заметно расстроился.

Когда и народу на ярмарке стало меньше и товара на прилавке почти не осталось, Мэл отпустила Мэдди с Уиллом погулять по рядам, присмотреть заготовки для новых работ, а заодно для Уилла ботиночки подыскать, а то старые совсем прохудились. А пока они ходили, Мэл решила провести, так сказать, ревизию остатков товара, но не успела даже браслеты пересчитать, как внезапно, у нее заледенели руки, сердце пустилось вскачь, и она совершенно отчетливо ощутила на себе чей-то взгляд. Нет, не чей-то, его взгляд…