Шрифт:
Я подобрался поближе к насекомому и отбросил в сторону огрызок, которым была придавлена его задняя часть. Перевернувшись на ноги, чужак припал к земле и угрожающе раздвинул мандибулы. Довольно опасные, кстати!
Собственно, мне не пришло в голову ничего лучше, как пустить в него сладкую струю надеясь, что хотя бы часть ее угодит, куда нужно. Все же, языка, чтобы облизываться, у антов тоже матушкой-природой не предусмотрено. Ну или разработчиком-конструктором.
И это сработало! Поза насекомого не изменилась, но оружие он сложил, и даже робко коснулся меня усиком, проводя по тем членикам, с помощью которых обычно выпрашивают пищу у кормильцев.
Ха! А ведь он, наверное, очень голодный! Делится с мертвецом пищей никому и в голову не придет, в этом и муравьи, и люди вполне солидарны.
Я выдавил еще немного сиропа, раскрывая подчелюстную впадину навстречу изголодавшемуся анту. Тот аккуратно постучал усиками меня по голове, словно спрашивая разрешения, а потом вытянул хоботок и одним глотком высосал угощение.
Следующую порцию я выдал сразу же за первой, но едва бедолага качнулся в мою сторону, развернулся к муравью задом и отошел на несколько шагов. Потом снова развернулся к нему и развел в сторону жвалы, демонстрируя приманку.
В общем, опустошив все мои скудные запасы, этот без пяти минут кандидат в покойники не отходил от меня ни на шаг. С большим трудом удалось мне оторваться от него, чтобы отлучиться за территорию кладбища. Там, отыскав самый сочный и ароматный стебель, я проткнул его Острым Хоботком, чтобы наполнить брюшко соком, который через полчаса превратится в падь благодаря ферментации…
Разумеется, я старался избегать встречи с другими антами: для них я либо покойник, либо враг, и ни тот ни другой вариант меня не устраивал. К счастью, достаточно было просто прижаться к земле и включить «Камуфляж», чтобы уклониться от нежелательной встречи.
Когда осталось всего десять минут действия моего маскировочного бафа, я перестал подкармливать анта, вынудив его постоянно бегать за мной и выпрашивать подачку — кажется, он основательно подсел на «крючок» дармовой кормежки. В общем, то, что нужно.
Десять…
Девять…
Восемь…
…
Три…
Два…
Один… Все! Баф пропал, а вместе с ним и маскирующий запах мертвечины.
Осторожное постукивание по голове, легкое касание усиков…
Проголодался? Ну еще бы! Вот, держи лакомство…
Сожрав угощение, чужак раскрыл жвалы и набросился на меня, позабыв о том, кто тут уже два часа спасает его от голодной смерти и забвения.
Вы атакованы антом вражеской колонии!
Здоровье -1 (7/8).
Вот тебе и собачья преданность. То ли ганглий этого анта вообще не способен ничего запоминать, то ли инстинкты оказались намного сильнее мимолетней привязанности, но едва распознав во мне чужака, ант напал.
Вы нанесли 2 урона цели: враждебный ант (10/12).
Здоровье -1 (6/8).
«Рваные раны»: вы нанесли 1 урона цели: враждебный ант (9/12). +1 урона от ран (8/12).
В общем, прикончив неблагодарную тварь (+15 Опыта), я решил действовать по старинке, и просто вывалялся в его останках, получая баф с чужим запахом. Эх, зря только с ним возился — два часа ушли в никуда!
Итак, теперь у меня есть всего 20 минут, и за это время нужно успеть пробраться внутрь муравейника, чтобы его температурная карта отметилась на моей миникарте, и тогда я смогу отыскать это место даже умерев…
Первый же встреченный мной ант тщательно меня облапал, обнюхал и… счел своим долгом вернуть на положенное место — на кладбище. Ну, хоть не убил, и на том спасибо.
Вторая и третья попытки ничуть не отличались от первой. Маршрут мой был краток и лаконичен: Кладбище — Тропа — Кладбище. Иконка дебафа с ароматом дохлых насекомых прописалась в моих параметрах всерьез и надолго. К счастью, перебивая мой «родной» запах и играя роль специфической маскировки.
Впрочем, как учил нас Сэнсэй Трофимыч, у которого я пробовал подтянуть свою физическую форму, занимаясь каким-то восточным труднопроизносимым единоборством, «Превращай свою слабость — в свою силу, а силу противника — в его слабость!»
Следуя заветам сэнсэя, я разработал хитрый план, на реализацию которого потратил почти полчаса, после чего двинулся в путь к вражескому муравейнику.
Со стороны чужаков картина создавалась примерно такая.
В сторону жилища колонии еле-еле ползет муравей. Который пахнет как свой, но только как бывший — то есть как дохлый. Что-то в ганглиях анта перещелкивает, тот подбегает к помершему бедолаге, даже не пытаясь осмыслить, как вообще мертвецы способны передвигаться, хватает его и относит на кладбище, где таким странным зомби самое место.