Жила она на пятом этаже кирпичного здания. Дом красивый и в прекрасном состоянии, на лестнице слабо попахивало лишь политурой для мебели. Но подниматься было тяжело, и нам пришлось сделать три ходки. Ко времени, когда пришлось преодолевать эти четыре лестничных пролета в третий раз, я чувствовал себя вконец измотанным.

— Да ты сядь, — проговорила Донна, — а то сейчас упадешь. Эта лестница помогает мне держаться в форме, но подниматься по ней — для человека непривычного занятие просто убийственное. Плюс к тому ты перетаскивал все это барахло целых три раза. Может, стакан воды? Или кока-колы?

— Кола была бы в самый раз.

— Но только у меня не кола, а пепси.

— Тоже вполне подойдет.

— Вот, пожалуйста. Пойду и скажу Ричарду, чтобы не ждал.

Она провела меня в гостиную и усадила перед камином, отделанным мрамором, в кресло с высокой спинкой в стиле королевы Анны. Над камином в нарядной рамочке висел пейзаж XIX века, на темном дубовом паркетном полу в центре лежал китайский ковер. То была очень уютная и красивая комната. Такой богатой и подобранной со вкусом обстановки я не ожидал здесь увидеть, и она куда больше соответствовала деловому костюму Донны, в котором она появилась на встрече вчера, а не джинсам и свитеру, надетым сегодня.

Мне было любопытно увидеть, как же выглядят другие комнаты. Спальня, кухня. Но я оставался в кресле и представлял их лишь в воображении. А потом услышал на лестнице шаги.

— Ох, сейчас только дух переведу. — Донна рухнула на двухместное канапе с мягкой спинкой в форме медальона. — Ричард просил передать тебе привет и поздравления с наступающей годовщиной, на случай если вы с ним до той поры не увидитесь. У тебя ведь скоро год исполняется?

— Да, очень скоро.

— Еще коки? То есть пепси. Принести еще стаканчик?

— Один стаканчик — это мой лимит.

— Ха! Мне это нравится. Ах да, чуть не забыла…

Она подошла и протянула мне пару стодолларовых купюр. И тут мы заспорили. Я сказал, что это слишком много, она возразила, мол, ровно столько же заплатила Ричарду и никак не может меня обидеть. В ответ я заявил, что был счастлив оказать ей посильную помощь, причем бесплатно, просто по дружбе, так что не могли бы мы разделить эту сумму пополам? С этими словами я протянул ей сотню, а она сунула мне ее обратно.

— Была бы рада заплатить и четыре сотни, — улыбнулась Донна, — и даже больше, так что, считай, разницу мы уже располовинили. И если ты сейчас же уберешь эти деньги, у нас не останется предмета для споров. Разве это не прекрасно?

Я согласился, что определенный смысл в том есть, и сунул купюры в бумажник. А затем, неожиданно для себя, вдруг спросил:

— Позволь потратить часть вознаграждения на обед? Составишь мне компанию?

Глаза у нее удивленно расширились.

— Замечательная идея. Но сегодня суббота… и разве у тебя не свидание с… Джейн?

— Джен. Мы его отменили. Я сказал, что занят.

— И тогда она решила отобедать в эту субботу со своим поручителем?

— О…

Мы на секунду умолкли.

— Думаю, им есть что обсудить. И уверен, в основном разговор пойдет обо мне.

— Вот как, — пробормотала Донна.

Она встала, я тоже поднялся, глаза наши встретились. Я чувствовал, что должен принять какое-то важное решение, а затем вдруг понял, что уже его принял.

Донна шагнула ко мне.

— Ты прекрасный человек, — сказала она и положила мне руку на плечо.

Спальня была отделана в викторианском стиле — сплошные рюшки, оборки и завитушки, кровать под балдахином. Я лежал рядом с Донной и прислушивался к биению сердца. И уже не в первый раз задавался вопросом: сколько еще ударов ему предстоит отмерить?

Донна лежала на спине. Закинула руки за голову, потянулась, потом коснулась пальцами подмышки и поднесла руку к лицу.

— О боже, — простонала она, — от меня воняет.

— Знаю. С трудом заставил себя прикоснуться к тебе.

Донна расхохоталась, громко и немного капризно.

— Я заметила, — произнесла она сквозь смех. — Но иначе бы нам пришлось долго ждать. И тогда у нас было бы время обдумать все как следует.

— И в результате мы с тобой могли бы здесь и не оказаться.

— О, но мы бы все равно оказались, — заметила она. — Рано или поздно.

— Это так звезды тебе сказали?

— Нет, это выбито крупными буквами на стенках метрополитена и коридоров густонаселенных жилых домов. Просто обожаю эту песню. [46]