— Возможно, она думала примерно так: «Неужели этот парень теперь повиснет у меня на шее до конца дней?»

— Она алкоголик, как и ты. И только что избавилась от этого выродка из Бенсонхерста, так что, да, полагаю, она думала примерно так. Но ты не унывай, слышишь? Эффектная женщина, живет в хорошей квартире и выбирает именно тебя, чтобы затащить в кровать под пологом.

— А откуда ты знаешь, что у нее кровать под пологом?

— Господи! Ну что ты строишь из себя лейтенанта Коломбо? Ты же сам только что ее описал.

— Ах, ну да.

— И восточный ковер в гостиной, и портрет над камином с отделкой из мрамора.

— Пейзаж, а не потрет.

— Спасибо за пояснение. И вообще, ей необязательно было выбирать тебя. Она могла затащить к себе и Ричарда.

— Ричард «голубой».

— Думаешь, это бы ее остановило?

— Джим…

— Ладно, признаю, ты более ходовой товар, чем Ричард, и больше устраиваешь по ряду параметров. Но ведь ты не хочешь сказать, что влюбился в нее, нет?

— В Донну? Нет. Она мне просто нравится, но…

— И не мечтаешь переехать к ней?

— Нет.

— Хорошо, потому как она тоже этого не хочет. У Донны хорошая работа, она прилично зарабатывает. Работает где-то в центре, правильно?

— В инвестиционном банке. Правда, не знаю, чем именно занимается.

— Чем бы ни занималась, платят там хорошо. И следующий мужчина, которого она подцепит, а случится это не скоро, будет совсем не похож на Винни, этого вышибалу из Южного Бруклина, который остается трезвым в перерывах между питьем. И ты догадываешься, кем он будет, этот мужчина?

— Частным сыщиком без лицензии, живущим в гостинице?

— Ну, вот и приехали. Вам было хорошо вместе, и тебе вовсе не обязательно проводить субботние ночи в одиночку.

— Согласен.

— Да к тому же ты ушел от нее с парой лишних сотен долларов. Что такое?

— Хочешь сказать, она рассчиталась со мной за любовь?

— Разумеется, нет. Эти деньги ты заработал за помощь в перевозке вещей, а не за постельные услуги. Счастливого Рождества, малыш!

— Не понял?…

— Разве не знаешь эту шутку? Почтальон приносит почту в собственный дом, жена впускает его, угощает чашечкой кофе и свежеиспеченным шоколадным пирогом. А потом вдруг тащит его наверх, в спальню. А после всего дает ему доллар. И он спрашивает: «Эй, а это как понимать?» — и пытается отдать доллар обратно, но она не берет. «Это вам, — говорит она. — Муж подал такую идею». — «Муж?» — «Да, — отвечает она. — Я спросила его, чем поздравить почтальона на Рождество, и он сказал: „Хрен с ним, чтобы у него во время траха член отвалился, ну и дай ему доллар“. Ну а кофе и пирог — это была моя идея».

Мы сходили на собрание в Сент-Клэр, потом я проводил Джима до дома. По дороге к гостинице вдруг вспомнил, что забыл заглянуть в ячейку и проверить, нет ли для меня сообщений о звонках. На этот раз проверил, но в ячейке было пусто. Я поднялся к себе, снял телефонную трубку, потом опустил на рычаг, так никому и не позвонив. И лег спать.

В понедельник утром сразу после завтрака я позвонил Грегу Стиллмену. Он не ответил, и я надиктовал сообщение на автоответчик. Я решил повременить со звонком Донне и не был готов позвонить Джен. Нашел телефон Денниса Редмонда, мне ответил дежурный по участку. Сообщил ему свое имя и номер телефона и попросил передать Редмонду, чтобы тот перезвонил.

Мы с Редмондом играли в телефонные прятки дня полтора. Когда он звонил, в номере меня не было, он отсутствовал на своем рабочем месте всякий раз, когда я звонил в участок. Днем я отправился на встречу в Фаэрсайд, вечером — в собор Святого Павла. Думал, увижу там Донну. Но она не пришла, впрочем, неудивительно.

Джим тоже не пришел, но я встретил знакомых и двинул с ними выпить кофе. В половине двенадцатого вернулся в гостиницу.

— Сообщений не было, — проинформировал меня Джейкоб. — Вот только звонил один человек. Но не назвался и номера не оставил.

«Опять сплошные загадки», — подумал я.

Странно все же, что Грег так и не перезвонил. Но я решил, что сейчас не слишком поздно, и набрал его номер. Снова нарвался на автоответчик и решил, что он или пожирает где-нибудь пирог с ревенем, или закатился куда-то на всю ночь. Я повесил трубку, не оставив сообщения, и лег спать.

Во вторник днем мой телефон наконец зазвонил. Я находился в номере и снял трубку. Это Джен просто хотела узнать, как я поживаю. И у нас состоялся пустой, ничего не значащий разговор. Ни один из нас и словом не упомянул о субботнем вечере, и о предстоящей субботе речи тоже не зашло. Я не решился заговорить о том, что у меня на уме. Судя по всему, она последовала моему примеру.

Одним словом, никчемный разговор, но после него с моего аппарата словно заклятие сняли. Повесив трубку, я тут же позвонил Редмонду, и на этот раз он оказался на месте.

— Извините, — произнес он. — Как раз собирался позвонить вам. Звонил пару раз, но не застал.

— Да, я выходил, и застать меня было трудно, — подтвердил я. — Просто хотел узнать, не вы ли забрали вещи Джека Эллери.

Он не понял, о чем это я. Тогда пришлось объяснить, что кто-то забрал вещи Эллери у владельца дома, вот я и подумал, что, возможно, это был он.