— Хорошо, я скоро приеду и посмотрю его, — наконец говорит с сожалением.

Старейшина еще что-то говорит.

— Я постараюсь побыстрее, конечно, — отвечает на это Роберт. И я понимаю, что на сегодня, видимо, аудиенция моя окончена.

— Вот то, о чем я говорил тебе в начале нашего разговора, — с коротким вздохом Роберт кладет телефон в карман пальто, — мальчик одной из наших прихожанок заболел, и меня просят срочно осмотреть его. Бывает иногда. Минусы моей работы, — что-то мой мормон сейчас подозрительно невесел. — Даже поговорить-то толком не могу с тобой, Вероника. Пригласил, а самому нужно уехать. Так некстати…

— Да ладно, — машу рукой. Мне не привыкать к обломам.

— Я бы хотел еще с тобой пообщаться. Ты же мне почти ничего о себе не рассказала.

— В другой раз, надеюсь, получится.

— Если только… может, съездишь со мной к старейшине Беннету? Это ненадолго, минут на двадцать, не больше. А потом продолжим прогулку. Недавно закончилась проповедь старейшины, так что народа в его квартире уже немного.

Мать вашу! Один с непристойными предложениями, другой — на первой встрече предлагает познакомиться со старейшинами и их паствой, а заодно — с новой религией.

Да ты в рубашке родилась, Вероничка. Так, по крайней мере, всегда говорил мне дедушка. Куда она запропастилась в последние годы — непонятно.

— Вероника… Я понимаю, что тебе, как и многим, наша с Марком религия не очень нравится, — осторожно говорит Роберт, видя мое темнеющее от гнева лицо, — но клянусь, что навязывать свои идеалы или чему-то учить тебя никто не будет. А если попробуют — скажи мне. Я не позволю.

Почему-то уверенные нотки в голосе Роберта успокаивают меня. Я им верю.

Роберт — не истовый религиозный фанатик, потому что фанатики не могут так говорить, как он. Абсолютно нормальный мужчина. А что до религии, которую он исповедует… ну что до религии. В наличии — религия. Точка.

— Если меня начнут в чем-то убеждать, то сразу ухожу. Мне плевать, — совершенно недипломатично заявляю я, и Роберт кивает, молча соглашаясь.

Зачем это делаю? Наверное, затем же, зачем хожу уже долгое время в гости к Стасу, а потом не сплю ночами. Мало мне неприятностей, люблю со смаком пострадать и помучиться.

Или все проще: я очень хочу найти своего любимого человека. Что, если не разгляжу, если за внешними событиями не увижу главного?

Старейшина Беннет оказался счастливым жильцом роскошной квартиры в центре. Таких домов всего несколько по городу. Высоченные потолки, огромнейшие комнаты. Раньше я только слышала об этих квартирах, но никогда в них не бывала.

Роберту здесь были очень рады — в коридор то и дело подходили люди, чтобы поздороваться с ним. Меня тоже не оставили без внимания. Какая-то женщина в длинном темном платье до пола помогла снять куртку, самолично повесила ее в большой шкаф-купе, где уже висело несколько курток. Я незаметно покачала головой. Организация-то какая…

— Она с Сережей в кабинете, — тихо сказала женщина Роберту.

— Сейчас руки помою и пойду посмотрю.

Из машины Роберт захватил сумку, где, как я подозревала, лежал фонендоскоп и другие нужные ему вещи.

— Пойдем, оставлю тебя в надежном месте, — шепнул мне Роберт и взял за руку, уверенно открывая деревянную дверь слева от шкафа-купе.

Мы оказались в просторной комнате, вся мебель которой состояла из огромного количества кресел и диванов, нескольких столиков — и огромного плоского телевизора на стене. «А здесь у нас мультики показывают», — хмыкаю я про себя.

В комнате находились несколько человек, каждый из которых или радостно кивнул Роберту, или поздоровался с ним, или вовсе подошел и обменялся с Робертом парой фраз. Роберта здесь любили и уважали — это было видно невооруженным глазом, и уважение не было показным. Сам Роберт кивал, здоровался, шутил и улыбался.

Он подвел меня к креслу около большого окна.

— Посиди здесь, Вероника. Минут двадцать, хорошо?

— Ладно.

— Может, лимонада? Я сама его делаю, — вклинилась в разговор женщина, открывшая нам с Робертом дверь.

— Нет, благодарю.

Роберт и женщина ушли, а я с интересом огляделась по сторонам. Чтобы снять подобную квартирку, нужны немаленькие деньги. Откуда они у бедных пастырей?

Рядом со мной небольшой журнальный столик, на котором рассыпано множество ярких буклетиков. И везде нарисован Иисус в белых одеждах, с кудрявыми коричневыми волосами по плечи. Интересненько…

Чтобы скоротать время, беру один из буклетов и разворачиваю. Что там у нас на повестке дня?

Изложена, в принципе, обычная религиозная доктрина. Иисус умер за наши грехи на кресте, и мы все спасены, и все наши грехи прощены.