Каждый рисунок — портрет Солнышка. Ее лицо во всех возможных ракурсах. В ее глазах отражаются все эмоции, какие только можно вообразить. Я прощаю Клэя за каждую минуту, что она отсутствовала в моем гараже по его вине.

— Нарисуй один портрет для меня. — Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю прикусить язык.

— Тебя нарисовать? — Клэй раздражен или разочарован. Видимо, ожидал от меня другой реакции.

— Нет, ее нарисуй. Для меня.

Его лицо просветлело.

— Как?

— Что значит «как»? — Голос у меня сердитый, и я сердит — только на себя. Я только что открыл ему свою душу, а он решил поковыряться в ней — так, забавы ради.

— Какой ты ее видишь? Если хочешь, чтоб я нарисовал ее для тебя, портрет должен быть таким, какой ты ее видишь. Ты, а не я.

— Ты нарисовал сотню ее портретов. Просто нарисуй еще один или отдай один из нарисованных. — Я киваю на папку.

— Что ты чувствуешь, когда смотришь на нее?

— Ты что — серьезно? Забудь. — Не хватало еще обсуждать с ним свои чувства. Пусть задницу мою поцелует.

— Тебе же зачем-то нужен ее портрет.

— Ага, чтоб дрочить перед ним… Тебе какое дело? — Я продолжаю рисовать, чтобы не смотреть на Клэя, хотя вижу, что порчу набросок, над которым работаю. Придется рисовать заново, но мне плевать.

— Радость, страх, досада, страстное томление, дружеское расположение, гнев, потребность, отчаяние, любовь, похоть?

— Да.

— Что «да»?

— Все вместе, — отвечаю я, потому что отступать уже некуда, нравится мне это или нет.

— Ладно, получишь дня через два.

Верный своему слову, через два дня Клэй входит в класс, вручает мне огромную картонную папку и говорит, чтобы не открывал, пока не приду домой. В глубине души я надеялся, что он забыл про свое обещание или это был кошмарный сон и в действительности я никогда не просил его нарисовать ее портрет. Потом он показывает мне еще один новый набросок, и теперь я знаю, где Солнышко торчала последние два дня.

— Ты помешался на ней, — говорю я, возвращая ему рисунок.

— Только я один?

— Да. — Клэй скептически смотрит на меня, и я понимаю, что допустил большую ошибку, но отыграть назад уже нельзя. — Я просто хотел, чтоб у меня был ее портрет. Ни за что не стал бы тебя просить, если б знал, что ты будешь меня доставать, как последняя сволочь.

— Не волнуйся, — говорит он, на мгновение перестав быть самодовольным Клэем. — Я ей не скажу.

Я это принимаю, и мы на минуту умолкаем. За это время разум покидает меня.

— Какие у тебя планы на вечер? — спрашиваю я.

— На свидание приглашаешь?

— На ужин у Дрю. В шесть. — Ну я точно свихнулся. Родители Дрю на выходные уезжают из города, но его мама наготовила тонну еды, настояв на том, чтобы воскресный ужин состоялся без них. Потом они решили вернуться пораньше, и Дрю воскресный ужин перенес на сегодняшний вечер.

— Ты точно шизанулся, — отвечает Клэй. — Сначала рисунок, а теперь это? Я не собираюсь быть жертвой твоих планов саморазрушения.

— У тебя будет возможность понаблюдать за объектом твоей одержимости в другой обстановке. — Я киваю на его альбом. — Приведи Мишель Фотографичку, если хочешь.

— Дрю на говно изойдет, если мы с Мишель появимся у него дома.

— Наверно.

— В шесть?

— В шесть.

Теперь я готова к любым неожиданностям. Пусть не в моей власти помешать случайному психопату найти меня в случайном месте в случайное время, но я сумею дать ему достойный отпор.

За последние два года я кое-чему научилась, посещая занятия по самообороне, и знаю, что есть несколько эффективных приемов, которые можно было применить в тот день. Я — не мастер боевых искусств. Далеко не профи. Просто освоила пару несложных, но очень опасных приемов и еще несколько ключевых, используемых в обычной драке, и этого вполне достаточно. Я могла бы выколоть глаза, пережать трахею, врезать по ушам, шибануть коленкой в пах или прибегнуть к классическому стандартному способу: с криком пуститься наутек со всех ног. Ничего из этого я не сделала. Знаете, как я поступила? Улыбнулась и сказала: «Привет». Потому что была благовоспитанной девочкой. И глупой.

Когда мы подъезжаем к дому Дрю, машин еще нет. Джош берет контейнер для кексов — Марго подарила, так, безо всякого повода — и несет в дом. Я иду следом. С трудом сдерживаю улыбку, потому что привыкла видеть его с досками, а не с розовым пластиковым контейнером для кексов в руках. Дрю и Сара на кухне, где обычно хозяйничает миссис Лейтон. Меня мгновенно окутывает аромат приготовленной пищи. Судя по запаху, на ужин — итальянские блюда.

— Джош, — резким тоном обращается к нему Сара, едва мы входим на кухню, — еду ведь надо разогревать при температуре не выше трехсот пятидесяти градусов?