– Бет, прошу тебя, – говорит Брайан. – Это не поможет.

– Много ты понимаешь, что такое помощь! – со злостью отвечаю я.

Бывший муж бросает на меня гневный взгляд через весь кабинет. Стены здесь серые, обшарпанные. Единственные вкрапления цвета – оранжевые пластиковые кресла.

– Давайте постараемся держаться в рамках, – спокойно говорит Хардинг, неторопливо расхаживая по комнате. – Ситуация сложная. И не стоит делать ее еще хуже.

– Куда уж хуже-то? – Смешок у меня выходит принужденный, сухой.

– Есть куда, – кивает Либби. – И так и будет. Поэтому я не дам согласия на терапию.

– Вы не имеете права! – ору я.

– А вы не имеете права принуждать Эсме. Она моя дочь. Ни одному хирургу не позволили бы делать ей операцию без моего согласия. Здесь то же самое.

– Ничего общего. – Я поворачиваюсь к Хардингу. – Ведь так, инспектор?

Хардинг вздыхает.

– Либби, если бы для спасения жизни вашей дочери нужна была операция, а вы бы отказались, – говорит он ровным, рассудительным тоном, – хирург мог бы обратиться в суд и оспорить ваше решение… Я готов сделать то же самое.

– И выставите себя на посмешище, – ухмыляется Либби.

– Известны случаи, когда полиция прибегала к помощи экстрасенсов. Это несколько необычно, но… прецеденты есть.

– Это смешно. – Глаза у Либби мокрые и злые. – Так или иначе, Эсме не умирает!

– Нет, – соглашается Хардинг, – но это, возможно, единственный способ решить проблему. И единственный способ узнать, причастен ли Бишоп к убийству Эми. Речь идет о правосудии.

– Это еще не самое важное по сравнению с благополучием моей дочери, – с вызовом говорит Либби и поднимает палец вверх.

– Для меня это не менее важно, – встреваю я. – И даже более.

Либби начинает плакать.

– Не принуждайте ее, Бет. Пожалуйста! – кричит она. – Вы же сами сказали, какая мука, когда у тебя отнимают дочь. Если Эсме это сделает, она уйдет навсегда. Я знаю… Моей девочки больше не будет.

Я стараюсь отмахнуться от ее слов, но они обжигают.

Хардинг смотрит на меня, затем на Либби:

– Почему бы не спросить саму Эсме? Я скажу терапевту, чтобы объяснил ей все хорошенько, ответил на все вопросы…

– Вы же не обратитесь к Иану Пойнтону? – спрашиваю я. – Его трудно назвать незаинтересованной стороной.

– Нет, хотя мы так и не обнаружили свидетельств того, что он связан с Либби или Эсме, и не доказали, что он мошенник.

– Конечно не обнаружили, – всплескивает руками Либби. – Мы ведь даже не знаем, кто он такой.

– Но он в любом случае не годится, – продолжает Хардинг. – У него нет квалификации. Я уже нашел подходящего человека. Ингрид Уильямс – очень опытный психотерапевт и гипнотизер. Профессионал. Весьма уважаемый. Эсме будет в хороших руках.

– А эта Ингрид знает, зачем все это? – спрашиваю я, ерзая на стуле. – Не хочу, чтобы она как-то влияла на девчонку, подсказывала ей ответы.

– Ситуация известна ей в общих чертах, – поясняет Хардинг. – Никаких имен, никаких точных деталей, но она понимает, насколько случай щекотливый, и согласилась помочь при одном условии. – (Мы с Либби разом поднимаем головы.) – Ни одной из вас во время сеанса не будет в комнате… Обычно, в норме, с ребенком сидит кто-то из родителей. Считается, что события прошлой жизни ребенка каким-то образом связаны с проблемами его родителей здесь и сейчас. Я сказал, что в данных обстоятельствах это может помешать. И она согласилась: они с Эсме должны быть только вдвоем.

– Где это будет? – спрашивает Либби. – Если у Бет, то я не согласна.

– Здесь, в участке, в крыле, где мы обычно работаем с жертвами изнасилования. Там есть специальная детская комната, с мягкими игрушками, с рисунками на стенах. Это помогает детям успокоиться и рассказать все, что мы должны знать. В комнате установлено двустороннее зеркало, и мы сможем видеть все, что будет происходить. Я посижу в задней комнате с Либби. Бет, Брайан и Лоис будут наблюдать из другой комнаты, через камеры. Согласны?

– Да, – отвечаю я без колебания.

Мы с Хардингом смотрим на Либби. Она скрещивает на груди руки и щурится.

– Либби? – Инспектор приподнимает бровь.

– Согласна, – неохотно отвечает она. – Если Эсме не откажется.

– Уверен, что нет. – Хардинг успокаивающе кивает. – Девочке, судя по всему, тоже хочется разобраться с этим раз и навсегда. Ингрид поговорит с Эсме наедине, чтобы снять напряжение. И если она не откажется, будем действовать дальше.