Августина потрясло то, что Бренда Рурк сумела запомнить номер, да и вообще хоть что-нибудь после такого жестокого избиения.

– Номер краденый. И в этом нет ничего удивительного, – пояснил Сцинк.

– А водитель?

– Белый, не латиноамериканец, около сорока. Деформированная челюсть, по словам патрульной Рурк. Еще костюм в полоску.

Сцинк снова растянулся на лавке, закинув руки за голову.

Августин оглядел борт фургона.

– С чего начнем? Возможно, этот парень уже на пути в Атланту.

– У меня есть кое-какие идеи, – заявил губернатор.

Августин не испытывал такого энтузиазма.

– Полицейские найдут его быстрее нас.

– Они все заняты последствиями урагана, работают по две смены. Даже детективы занимаются регулировкой движения. – Сцинк тихонько хмыкнул. – В такой ситуации можно разгуливать свободно.

Августин почувствовал, что кто-то трется о его ногу. Это оказалась соседская полосатая кошка. Когда он нагнулся погладить ее, кошка юркнула под фургон.

– Я сделаю это для Джима, – продолжал губернатор. – А он не часто обращался ко мне за помощью.

– Но есть и другие причины.

Сцинк кивнул.

– Разумеется. Терпеть не могу подонков, которые бьют женщин. Да и ураган, скажем, разочаровал меня...

Ураган не стал очищающим катаклизмом, как надеялся и предсказывал губернатор. В идеале люди должны были убежать из Флориды, а не хлынуть сюда. Большое количество вновь приехавших просто угнетало. Потрясал и контингент этих охотников за наживой – беззастенчивые карманники, красноречивые жулики, наглые мародеры, не говоря уж о настоящих бандитах и грабителях. Конечно, таким ничего не стоит избить женщину.

– Только не жди, что я буду сдерживать себя, – предупредил Сцинк.

– Я и мечтать об этом не могу, – ответил Августин.

Свет в комнате для гостей погас. Августин нашел Бонни сидящей на кровати. В качестве ночной рубашки Бонни использовала длинную белую футболку с надписью «Том Петти и Хартбрейкерз», которую нашла в шкафу. Августин купил ее на концерте группы в Майами. Женщина, с которой он ходил на концерт, – врач-психиатр, пытавшаяся позднее зарезать его в душе, – купила себе такую же черную футболку, подходившую к ее мотоциклетным сапогам. В этот момент Августин и понял, что они совершенно разные люди.

– Макс не звонил? – поинтересовалась Бонни.

Августин проверил автоответчик. Никаких сообщений не было. Он вернулся в спальню и сказал об этом Бонни.

– Наша семейная жизнь продолжалась всего неделю и один день. Что же со мной происходит? – Бонни согнула ноги, подтянув коленки к груди. – Я должна быть дома.

«Точно! – подумал Августин. – Совершенно верно!»

– Вы считаете моего мужа негодяем?

– Вовсе нет, – соврал Августин, не желая расстраивать ее.

– Тогда почему же он не позвонил. – Бонни произнесла эту фразу без вопросительной интонации. – Идите сюда.

Она подвинулась, освобождая Августину место под одеялом, но он робко присел на край кровати.

– Вы, наверное, думаете, что я сумасшедшая.

– Нет.

– У меня, должно быть, сердце перевернулось. Только этим можно оправдать мой поступок.

– Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите, – предложил Августин.

– Да, я хочу остаться с вами и... с ним. С похитителем.

– Почему?

– Ох, этого я не знаю. Возможно, это из-за Макса, а может, из-за отца с его моделями аэропланов, или из-за своего несчастного детства, хотя у меня и остались о нем прекрасные воспоминания. Есть какая-то причина. Ведь счастливые маленькие девочки вырастают не для того, чтобы бросать своих мужей, так ведь? – Бонни выключила лампу. – Хотите лечь?

– Лучше не надо.

В темноте ладонь Бонни нашла щеку Августина.

– Вот какая у меня идея. Мне кажется, что мы должны спать вместе.

– Но мы ведь и так спим вместе, миссис Лам. – Августин произнес это шутливым тоном, пытаясь немного снять напряжение.

– Вы понимаете, что я имею в виду.

– Заниматься любовью?

– Ох какой вы быстрый. – Бонни схватила Августина за плечи и уложила на кровать. Голова Августина оказалась на подушке, и, прежде чем он успел подняться, Бонни оказалась на нем и прижала его руки к кровати, озорно уперевшись подбородком в грудь Августина. В слабых лучах света, пробивавшихся сквозь окно, Августин мог видеть ее улыбку, оживленный взгляд, а позади нее... стену с черепами. – Если мы займемся любовью, то это может прояснить мои мысли.

– Это будут нечто вроде электрошоковой терапии.

– Я очень серьезная.

– И очень замужняя.

– Да, но я чувствую, что вы хотите меня.

– Благодарю за диагноз.

Бонни отпустила руки Августина и обняла ладонями его лицо. Улыбка исчезла с ее губ, а в голосе появилась печаль.

– Не надо иронизировать, – прошептала она. – Как вы не понимаете... я не знаю, что мне делать. Пыталась плакать, но это не помогает.

– Простите...

– Вы мне кажетесь ближе, чем даже Макс. Это плохой признак.