– Не скажу им. И тебе не скажу.

– Какая жалость. А я думала, что нам нужно многое обсудить. Например, вот это. – Эви положила на стол Книгу Братии.

Лицо Джейкоба Колла помрачнело.

– Где ты это взяла?

Эви раскрыла книгу и принялась листать ее, не давая ему заглянуть.

– Потрясное чтиво. Намного интереснее «Моби Дика». Вот, например, удивительный пассаж.

Она открыла на одиннадцатом жертвоприношении, свадьбе Зверя и девы, одетой в солнце. Положив книгу на стол, Эви наблюдала, с каким восторгом Колл глядит на нее.

– Ритуал. Он ведь уже начался? Зарождение Зверя?

Он подался вперед и с почтением положил ладонь на страницы.

– Все, как и видел пророк, – сказал он. – Когда огонь загорится в небе, избранный совершит последнее жертвоприношение. В нем зародится Зверь, и начнется Армагеддон.

У Эви побежали мурашки по спине. Она изо всех сил старалась держать себя в руках.

– А Зверь явится в наш мир посредством ритуальных убийств… жертвоприношений. Это верно?

Джейкоб Колл коротко кивнул.

– Мир погряз в грехе. С помощью избранного Господь очистит его кровью.

– А вы – тот самый избранный, – сделала попытку Эви.

Мужчина с презрением поджал губы.

– С чего мне тебе рассказывать? Ты не полицейский и не верующая. Ты просто девчонка.

– Как и Рута Бадовски – просто девчонка! – взорвалась Эви. Она начинала ненавидеть Джейкоба Колла. – Скажите, а вы правда прислали ее глаза по почте в полицию, как жертву Зверю, дабы сообщить ему, что пророчество сбывается? – сблефовала она.

– Да, я сделал это, во славу Господа.

Из Джейкоба Колла вышел бы плохой игрок в покер. В этот короткий момент он показал все, что имел на руках, и стало ясно, что он не мог уличить ее во лжи и, следовательно, не знал подробностей преступления.

– А что с руками Томми Даффи? Что вы с ними сделали? – с нажимом спросила она.

Джейкоб Колл сидел с каменным выражением лица.

– Я сказал все, что должен был. Больше я ничего не скажу.

– Ладно. Я хотела узнать только одну вещь, и потом я оставлю вас в покое. Ваш кулон – что он означает?

Джейкоб Колл хранил молчание.

– Пора рвать когти, Эви, – заметил Сэм. – Кто-то идет сюда.

– Он просто прелесть, – продолжила Эви, намеренно выводя мужчину из себя. – Я обязана найти такой же. Где вы его взяли?

– Господь не потерпит насмешек! – гневно вскричал Колл.

– Кто здесь говорит о насмешках? Я просто хотела узнать имя ювелира. А может быть, вы согласитесь продать мне свой… – Эви протянула руку, словно желая коснуться кулона, и Джейкоб Колл ударил кулаком по столу так, что она отскочила в сторону.

– Он мой, и только мой! Господь сказал: «Освящайте свою плоть и готовьте свои жилища. Привяжите дух свой к Святому Знаку и носите его при себе, и обретете защиту в этой жизни и в жизни последующей. Но не позволяйте уничтожить Святой Знак, иначе утратите связь со своим духом!»

– Понятно. – Эви старалась не улыбаться. Она получила то, что хотела, хотя была сильно напугана. – Тогда мне придется удовольствоваться Тиффани. Все равно, большое спасибо.

– Что это была за чушь про привязывание духа к Святому Знаку? – спросил Сэм, когда они вышли из Склепа и быстрым шагом направились к машине Уилла.

– Похоже, что он верит в возможность разместить свой дух в кулоне и что это позволит ему продлить свою жизнь.

Сэм присвистнул и покачал головой:

– Во что только люди не верят. Думаешь, это он – наш убийца?

Эви медленно покачала головой:

– Вряд ли. Ведь убийца не посылал глаза Руты Бадовски в полицию. Я придумала это на ходу, а он проглотил наживку.

– Может быть, он только делает вид, что ничего не знает?

– Может быть, – согласилась Эви, но она ни в чем не была уверена.

Мальчишка-газетчик выкрикивал свежие новости.

– Срочно! Срочно! Эксклюзивная информация о Манхэттенском маньяке в «Дэйли Ньюс»!

Эви бросила мальчику мелочь из кармана и в изумлении уставилась на заголовок:

«УБИЙЦА-ПОДРАЖАТЕЛЬ. МАНХЭТТЕНСКИЙ МАНЬЯК ДОПИСЫВАЕТ СТРАНИЦУ ИСТОРИИ?»

– Вот гад! – взорвалась Эви. – Я дала ему наводку, а он использовал ее в свою пользу!

– Никогда не доверяй прессе, куколка, – заметил Сэм.

Эви раскрыла газету на нужной статье, и они прочитали ее плечом к плечу, стоя прямо в потоке прохожих.