Джерихо подошел к ней с чашками какао в руках. Увидев табло, он нахмурился. К ним приблизилась улыбчивая медсестра с планшетом в руках.

– Вы хотели пройти осмотр?

– Зачем? – ответила Эви.

– Нам не нужна медаль, – коротко ответил Джерихо.

– Знаете ли вы о евгенике? – спросила медсестра, словно не услышав его слов. – Это замечательное научное течение, призванное помочь Америке достичь ее высшего потенциала. Это направление человеческой эволюции. Ведь каждый фермер знает, что основной принцип получения лучшего потомства – это правильное разведение. – Медсестра будто воображала себя на школьном уроке. – Если вы станете скрещивать посредственных животных, то и потомство у них будет посредственным. Вы должны будете поддерживать чистоту наследственности, соблюдать родословные, если хотите получить лучших животных. То же самое и с людьми. Какую цену платит Америка, когда рождаются дефективные люди? Недоразвитые, дегенераты, сумасшедшие, калеки и слабоумные. В низших классах в семьях рождаются преступники. Каждой расе присущи особые дефекты. Многие агитаторы выступают за то, что нестабильность в обществе вызвана влиянием инородного элемента и смешением рас, утерей исконно американской культуры. Евгеника направлена на то, чтобы исправить недочеты нашего общества.

– Пойдем отсюда, – шепнул Джерихо на ухо Эви, но медсестра не унималась.

– Представьте себе новую Америку, у населения которой не существует физических и социальных пороков. Не останется болезней. Не будет войн. Не станет преступлений и бедности. Повсюду воцарится мир, поскольку люди с высшим сознанием смогут продумать и принять свои различия. Истинная демократия! Люди рождаются неравными, но могут стать ими! Человечество должно идти дальше, становиться еще лучше! И все с помощью небольших поправок. – Медсестра улыбнулась им. – Уверены, что не хотите пройти осмотр? Это не займет много времени, и у нас есть вкусное печенье!

– Мы в этом не заинтересованы, – сухо ответил Джерихо и почти бегом бросился наружу.

– Джерихо! Джерихо, не так быстро, пожалуйста, – пропыхтела Эви. Она вышла из палатки, следуя за ним. Он шагал стремительными, отрывистыми шагами, и Эви с трудом за ним поспевала. – Что такое? В чем дело?

– Ни в чем, – ответил он, хотя было очевидно обратное. Она еще никогда не видела его таким злым. Он всегда держался спокойно и рассудительно. – Это не наука, а слепой фанатизм. И я… не люблю эксперименты. – Он сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. – Нам пора возвращаться, мы уже опаздываем.

Они подошли к окраине ярмарки и направились к маршрутке, доставлявшей людей в город. За оградой на небольшом помосте стояло около дюжины мужчин в рабочих комбинезонах, простых черных куртках и широкополых шляпах. Эви встала как вкопанная.

– Смотри. Там Джейкоб Колл.

Держа над головой свою священную книгу, над толпой гремел брат Джейкоб Колл собственной персоной.

– Пастор Олгуди говорил правду. Неужели вы не видите, что происходит в нашей стране? Грех укоренился в наших домах. Жадность и зависть разъели все до основания. Мы сбились с пути. Трепещите, грешники, ибо конец близок! Слушайте слово Божие, как оно было открыто пророку, преподобному Олгуди! Аминь!

– Братия, – шепнула Эви.

– И говорил с ним Господь на языке тысячи змиев, и повелел: «Освящайте свою плоть и готовьте свои жилища, ибо конец грядет». Господь Бог ниспослал на нас Зверя!

– Зверь восстанет! – откликнулись мужчины. Один из них забился в лихорадке, его глаза закатились, и он стал нести какую-то тарабарщину на непонятном языке.

– Соломонова комета приближается! Змий-искуситель восстанет из небытия, и только верующие спасутся, чтобы выступать на стороне Бога в священной войне, а грешники падут!

Эви с Джерихо должны были пройти мимо бушевавшей толпы, чтобы сесть в маршрутку.

– Не могу, – призналась она.

– Не волнуйся. Я с тобой, – сказал Джерихо и встал между ней и кричавшими мужчинами. Эви почувствовала, что они смотрят на нее, и невольно запахнула пальто поплотнее. Сейчас она пожалела, что надела цветные чулки и накрасила губы помадой, хотя и злилась на себя за то, что осуждение каких-то дремучих фанатиков способно ее смутить. Особенно внимательно на нее смотрел подросток четырнадцати лет. В его глазах сквозила похоть, смешанная с ненавистью.

– Первый грех мира был грехом женщины! – воскликнул он. У него еще даже не сломался голос – на самом деле он был младше, чем выглядел.

– Просто продолжай идти, – шепнул Джерихо и взял ее за руку.

Эви пыталась глядеть прямо перед собой, но услышала, как мальчик сказал что-то, и это что-то неприятно резануло ее по ушам. Это было нехорошее слово. Она посмотрела в сторону мальчишки, и тот скривился от злости.

– Потаскуха, – прошипел он и замахнулся для броска. Эви была поражена, когда в нее попал ком грязи. Ахнув, она поняла, что ее пальто измазано глиной.

– Потаскуха! – закричал он снова.

Люди смотрели на нее так, будто она совершила какое-то преступление. Ей захотелось орать на них. Ей хотелось подраться с этим глупым мальчиком. И заплакать.

– Потаскуха, – поддержал его Джейкоб Колл, и к нему присоединился еще хор голосов. – Потаскуха!

Сжав Эви руку, Джерихо повел ее к маршрутке. Но сзади продолжали раздаваться голоса:

– Потаскуха, потаскуха, потаскуха!