Ответы на все эти вопросы могли оказаться весьма безобидными, но пока они не найдены, Поуп не мог себе позволить игнорировать столь подозрительные вещи. Когда он понял, что группа войск специального назначения США намеревается самовольно покинуть гарнизон и попытаться вызволить из плена Сандру Брукс, его заинтересовала их смелость, а не возможность настучать правительству. Тем не менее он намекнул о происходящем директору Шройеру, только весьма изощренно.

Он сидел за столом, задумавшись, и ждал неминуемого смс-сообщения от заместителя директора по оперативным вопросам. Агентство по национальной безопасности перехватило радиообмен участвующих в несанкционированной операции спецназовцев, и сейчас эти разведданные должны были отправить прямо в отделение ЦРУ в Кабуле. Его сотрудники свяжутся с начальником Ближневосточного бюро, который лично позвонит заместителю директора ЦРУ по оперативным вопросам — Клетусу Веббу.

В ту же самую минуту, как и рассчитывал Поуп, на лежавший на столе iPhone пришло сообщение с ожидаемой фразой:

«Позвоните мне немедленно на домашний!»

Он взял стационарный телефон и машинально набрал домашний номер Вебба. Поуп часто засиживался в офисе до полуночи, поэтому не было оснований беспокоиться об этом и что-то подозревать. Он хорошо понимал, что почти каждый видит в нем чудика — а он только и рад был производить такое впечатление с пользой для себя.

Вебб сразу поднял трубку.

— Боб?

— Да. Что такое, Клетус? Что-то стряслось?

— А я думал, это ты мне что-то расскажешь, — ответил Вебб. — Разве ты не слышал сегодня новости из Афганистана?

— Нет, я пока ничего не слышал, — сказал Поуп, громко зевая. — Прослушивание — не по моей части.

— Но это же тебя раньше не останавливало, — пробормотал Вебб. — Послушай, Боб, похоже на то, что спецназовцы и DevGru и SOAR самовольно отправилась на спасательную операцию в долину Вайгал. Я тебе звоню, чтобы выяснить подробности, прежде чем сообщить обо всем Шройеру. Мне надо изложить ему суть дела, чтобы он сообщил президенту раньше, чем это сделает кто-то другой.

— Ты имеешь в виду кого-то из АНБ?

— Да, кто угодно может настучать. Ну, что расскажешь?

— Ну, Вайгал находится в провинции Нуристан, — начал Поуп. — Севернее Джалалабада. Местные жители говорят на языке калашей. И я припоминаю, что…

— Боб, ты утверждаешь, что ничего не знаешь об операции? Твои люди могут спокойно провести нелегальную спасательную операцию так, что никто не узнает о ней до ее окончания?

В этот момент Поуп заметил, что начался уже новый месяц, а он забыл оторвать листок ежедневника. Он принялся расчищать место на столе, чтобы оторвать листок с прошедшей датой и не уронить ничего со стола.

— Боб!

— Да? Ах — ну да, конечно, могут, Клетус. Все-таки они далеко от нас. Мы же не можем отслеживать каждый их шаг. И, в конце концов, они же взрослые люди и профессиональные солдаты, за себя постоять они могут. В какой-то степени мы им должны доверять … и я предупреждал тебя о принципе неопределенности? Кстати, кто тебе сообщил об операции? Ответственный по ближневосточному региону?

— Нет, Боб, меня информировал комитет начальников штабов, — ответил Вебб, — а именно генерал Кутюр позвонил. Он сейчас в афганском театре военных действий.

Генерал Кутюр был верховным главнокомандующим в Афганистане.

— Он, видимо, завтракал, когда ему доложили, что ночью проведена тайная операция, и никто даже из простого приличия не сообщил ему об этом. Он был вне себя от ярости.

Поуп усмехнулся.

— Да, зная Кутюра, могу представить его в бешенстве. Я разберусь с этим, Клетус, и перезвоню тебе. Идет?

Вебб обреченно вздохнул.

— Хорошо, Боб. Сразу позвони мне, как только найдешь что-нибудь существенное, чем можно поделиться.

— Конечно. — Поуп повесил трубку.

Забыв о ежедневнике, Поуп потянулся, зевнул и, развалившись в кожаном кресле, вспомнил, как, будучи молодым, неопытным агентом разведки, сотрудничавшим с Air America, он участвовал в воздушно-транспортной операции, которую в интересах ЦРУ проводило подразделение особых операций с 1950 по 1976 год. Это было как раз в конце войны во Вьетнаме, когда он сорвал свой первый куш в рулетке американской разведки.

На старом самолете «C-130», полном секретных документов, он со вторым пилотом вылетел с американской базы Бьенхоа на Филиппины. Над джунглями двигатели самолета встали. И по сей день Поуп считал это саботажем, но точно проверить уже никогда не удастся. Во время жесткой посадки самолет развалился на куски. Второй пилот погиб, а Поуп со сломанной ногой выбрался из кабины. Транспортник загорелся, и, едва Поуп успел отойти на безопасное расстояние, как мощный взрыв уничтожил обломки «С-130».

Отправить сигнал SOS он не успел, так что Поуп уже приготовился или сгинуть в джунглях, или, если его обнаружат, пасть от рук вьетконговцев [74] . На следующий день, когда взошло солнце, Поуп смастерил себе костыль из ветки сухого дерева и, ковыляя, обошел сгоревший дотла фюзеляж, без надежды найти хоть что-нибудь, что можно использовать для спасения.

Но он обнаружил дипломатический мешок с секретными документами: тот вывалился при крушении. Заняться было нечем, и он, усевшись под деревом, стал перебирать документы. В документах мелькали имена двенадцати американских оперативников — сотрудников и офицеров ЦРУ, которые обогатились во время войны во Вьетнаме за счет перевозки наркотиков самолетами Air America.