— Да! Да, я верю ему! — решительно закивал головой Фарух. — Он очень напуган, еще мгновение — и он бы встретился с дьяволом!

Стиллард подмигнул Гилу, и в ту же минуту распахнулась дверь и шестеро высоченных военных полицейских ввалилось в комнату.

— У нас приказ от генерала Кутюра арестовать пленника, — сказал старший сержант, массивный, словно вырезанный из черного дуба.

Гил надавил на шприц, и Наим в ужасе вскрикнул.

— Он ваш, старший сержант.

Полицейские прошли к Наиму и, отстегнув ремни, подняли его. Пленник обмяк в их руках и, рыдая, не чувствуя тяжести своего тела, он стал лепетать что-то похожее на унылую молитву о прощении.

Старший сержант взглянул на Стилларда и разочарованно покачал головой.

— Не хотелось бы ставить вас в неудобное положение, старшина. Но мне придется об этом сообщить.

Стиллард вынул из кармана сигару и зажал ее во рту.

— Этот выродок изнасиловал женщину-пилота «ночных сталкеров», и мы старались выбить из него признания, где они ее держат … а вы делайте, что должны, старший сержант.

Старший сержант нахмурил лоб.

— Вы хотите сказать, что американская военнослужащая где-то в плену?

Стиллард чиркнул спичкой.

— Да, но это пока секретная информация. — Он зажег сигару. — Да, старший сержант, об этом я и говорю.

Старший сержант приказал полицейским усадить арестованного в джип. Он наблюдал, как те выводят его, а сам обдумывал сказанное Стиллардом.

— Я не буду указывать стул и шприц в моем рапорте, — решился старший сержант. — Но больше не ставьте меня в такое положение. — И с этими словами покинул комнату.

Сразу после этого появился Перес.

Гил и Стиллард оба многозначительно посмотрели на него.

— Не смотрите на меня так, — возмущенно потребовал Перес. — Я почти убедил их, что они ищут не в том ангаре, пока вы, идиоты, не стали орать.

Фарух оттолкнул Тригга и направился к двери.

— Что случилось? — Гил схватил афганца за куртку.

Фарух обернулся, сверкая от злости глазами.

— Ты предатель! Ты сказал, что ты не будешь колоть ему свиную кровь, если он все расскажет. Ты мне врал — и сейчас его душа будет безвинно мучиться. Ты лжец — я не буду больше работать с тобой.

Гил отпустил его куртку и обменялся со Стиллардом улыбками.

— Старшина, вы ему скажете или я?

Фарух по очереди смерил их взглядом.

— Что сказать?

Стиллард вытащил из рта сигару.

— Сынок, мы вкололи ему раствор обычной соли. Альбумин не делают из свиной крови. Но нужно было, чтобы поверил ты, и только тогда мог поверить и тот ублюдок. Иначе бы не сработало.

У Фаруха отвалилась челюсть.

— Это что, была шутка?

Гил рассмеялся.

— Не сердись на меня. Я вообще хотел засунуть ему в задницу свиную котлету, но постеснялся при старшине, да и вряд ли бы вышел тот же эффект.

Военно-воздушная база Джалалабада

Кроссвайта и четверых раненых спецназовцев отправили в медицинский кабинет к хирургу сразу, как только «Черный ястреб» приземлился. Никто из начальства не ждал их в кабинете для допроса, поскольку все на базе еще думали, что «Ограбление банка» — разрешенная операция.

Тем временем наступил вечер, а начальство все еще не появлялось, чтобы допросить (или арестовать) капитана. Он приподнялся на больничной кровати. После наркоза и лекарств он чувствовал себя, как в тумане. Ранение в ногу было не опасно, а вот со вторым ранением все обстояло намного хуже. После четырехчасовой операции по извлечению пули из спины хирург признался капитану, что попади она на пять миллиметров ближе к позвоночнику — и Кроссвайта бы парализовало.

Кроссвайт оглядел Гила и Стилларда, пришедших навестить его и других раненых.

— Знаете что? — сказал он. — Я собираюсь представить к кресту «За выдающиеся заслуги» [75] нашего санитара. Пусть ему дадут крест «За боевые заслуги». Он спас Блейну жизнь. Если бы наши медики в Сомали оперировали во время боев так же, то Джейми Смит, наверное, остался бы жив после той кровавой битвы.

Речь шла о рейнджере-капрале, который умер от кровопотери 3 октября 1993 года при поимке Мухаммеда Айдида, в тот день, когда произошло печально известное «Падение Черного ястреба» в Могадишо. Смита ранили в верхнюю часть бедра, и ни жгутом, ни надавливанием на саму рану — ничем нельзя было остановить вытекавшую из бедренной артерии кровь.

Гил закатил глаза.

— Ну, это какое-то богохульство.

— Да ну вас.

Стиллард выждал, пока медсестра измерит Кроссвайту давление и температуру. Когда она ушла, он обратился к капитану.

— Дурачина, нам бы в тюрьму не загреметь после провалившейся операции. А ты хочешь рекомендовать к награде санитара?

Кроссвайт подмигнул Гилу.

— Может, напомнишь своему напарнику, что он обращается сейчас к старшему по званию?

— Уверен, он это прекрасно понимает, — мрачно ответил Гил. Его раненая ягодица сильно болела.