Арджуна бросился к царю и царице и крепко сжал их в своих объятиях. Что он мог им сказать в эти мгновения? Вспомнить, что перед тем, как поднять меч на братьев, он колебался до тех пор, пока Кришна не убедил его, что нет иного выхода, кроме как безумно сражаться и убивать? И был ли у него иной выход?

Вскоре братья вступили в опустевший дворец, где прошли их детство и юность, где все напоминало о детстве. От ноги что–то отскочило. Поняв, что это деревянный мяч, Арджуна поднял его и прижал к сердцу. В пустом зале высился трон слепого царя и на нем что–то блестело. Подойдя ближе, Юдхиштхира увидел, что это корона. Он взял ее в руки и ощутил необыкновенную тяжесть, словно была она не из золота, а из свинца.

Через некоторое время Кунти объявила сыновьям, что уходит, по обычаю предков, в лес. И напрасно они уговаривали ее остаться. Вместе с нею удалились в лес слепой Дхритараштра вместе с Гандхари, решившие провести конец жизни в молитвах.

Прошло еще несколько лет, и однажды Юдхиштхира объявил братьям, что решил оставить царство и уйти в Гималаи.

— Разреши мне пойти с тобой, — первым сказал Бхима.

— И мне тоже!

— И мне! И мне! — послышались голоса.

— Но не можем же мы уйти все! — воскликнул Юдхиштхира. — На кого мы оставим царство?

— На нашего внука Паракшита, — сказал Арджуна.

Юдхиштхира едва удержался от смеха:

— Но ведь он еще ребенок!

— И поэтому не потерял интереса к жизни, — возразил Арджуна.

— И у него нет врагов и соперников, — добавил Бхима.

И вот настал день прощания с этим миром. Юдхиштхира первым подошел к Драупади, чтобы обнять ее, но она отстранилась.

— Я иду с вами, — проговорила она твердо.

— Это невозможно! — воскликнул старший из Пандавов. — Путь долог и полон опасностей. Тебе его не вынести.

— Но если годится вам, почему не мне?

Окружили братья супругу, и каждый, ласково обращаясь к ней, находил доводы, чтобы убедить ее остаться. Но она и слышать не хотела о разлуке. Пандавам пришлось уступить.

На заре, когда столица и дворец были еще погружены в сон, путники накинули на плечи шерстяные плащи, надели заплечные мешки с провизией на дорогу и, покинув дворец, двинулись улицей, ведущей к Северным воротам.

Последний раз стучали их подошвы по священным камням Хастинапуры. Их взорам предстали места, дорогие им с детства. За воротами, проходя мимо колодца, в который когда–то упал мяч, они остановились и заглянули вглубь. На воде дрожали удаленные отражения их бородатых лиц и лица Драупади.

Едва они отошли от колодца, к ним пристала невесть откуда взявшаяся собака со впавшими ребрами и облезшей шерстью.

— Это ваша собака? — спросил Юдхипггхира близнецов, зная, что с малых лет они любили возиться с четвероногими и птицами.

— Нет! — ответили Сахадева и Накула в один голос. — Мы видим ее впервые.

— Прогоним ее! — предложил Бхима. — Она будет лаять на животных и на ракшасов, не даст нам покоя.

— Пусть идет! — проговорил Юдхипггхира. — Животное само выбирает свой путь.

И так они шли гуськом. Впереди Юдхипггхира, за ним — остальные братья, потом Драупади, последней же, виляя хвостом, собака. Это было удивительное животное. Вопреки опасениям Бхимы, собака никого не беспокоила. Кажется, она была вообще лишена голоса. И никто не видел, чем это животное питается.

Месяца два дорога вела их полями и лесами. Потом начался подъем. Тропинка сменилась осыпью камней. Ледяной ветер подул в лицо. Покрытые снегом вершины слепили глаза.

В один из дней собака впервые подала голос. Нет, она не лаяла, а выла, да так, что мороз подирал по коже.

— Что ей надо? — проворчал Бхима. — Если ей трудно идти, пусть возвращается, мы ее не держим.

Собака немедленно умолкла, словно бы из страха, что ее прогонят и она останется одна в Гималаях. Юдхипггхира же сказал:

— Пусть остается.

Спустя несколько дней собака залаяла, да так сильно, что братья невольно оглянулись. Они увидели Драупади, лежащую на камнях, и окружили ту, которая была им женою и другом. Они стояли долго, не двигаясь, словно окаменев, и наконец, прикрыв тело любимой камнями, снова двинулись в путь.

И снова несколько дней спустя собака завыла, а потом залаяла. Теперь на камнях лежали близнецы. Неразлучные в жизни, они и ушли из нее вместе. Потом упал и не поднялся Арджуна, за ним — Бхима.