Теперь я счастлива настолько, насколько это возможно, пока я все еще не воссоединилась со своей семьей; а пока я делаю все, что в моих силах, чтобы помочь своим детям. Я прошу вас передать мой сердечный привет моему дорогому мужу. Он так одинок. Я часто бываю у него, но ничего не могу поделать, не могу утешить его в его одиночестве.

20 ноября 1904 года, когда моя жена и я гостили у друзей в Чикаго, мы устроили сеанс. Моя жена тут же услышала, как кто-то сказал: «Я в темноте». Она спросила, кто это сказал. Но никто в комнате не произнес ни слова. Однако один господин, сидящий рядом с моей женой, заявил, что он тоже слышал эти слова. Через мгновение моя жена, погрузившись в глубокий сон, упала на пол, в то время как находящееся в ней существо хваталось за горло и кричало: «Уберите веревку! Уберите веревку! Я в темноте. Зачем я это сделала? Ах, зачем я это сделала?»

Когда очень взволнованная умершая женщина слегка успокоилась, она поведала нам, что ее зовут Минни Харменинг, что она молодая девушка и живет на одной ферме рядом с Палатином. Так как ее речь то и дело прерывалась рыданиями, было трудно ее понять, и я подумал, что она родом из Палестины, что показалось мне удивительным. Умершая была в ужасе от того, что лишила себя жизни, и считала тело моей жены своим. Она думала, что петля все еще сдавливает ее шею. Она рассказала, что 5 октября без видимых причин ее внезапно охватило непреодолимое желание лишить себя жизни; и, оставшись одна в доме, она пошла в сарай и повесилась.

«Меня заставил это сделать мужчина с черной бородой (дух). Я встретила его в сарае, и он меня загипнотизировал, а потом велел повеситься на балке. Но я не знаю, почему я это сделала. Мой брат Джон нашел меня и перерезал веревку, мои родители были вне себя от горя. Но я не умерла. Я все время дома, постоянно говорю с родителями, пытаюсь утешить их и объяснить, что я вовсе не умерла. Но они меня не видят и не отвечают мне! Мои близкие сидят вокруг стола и плачут, а мой стул пуст. Никто меня не слышит. Почему они не отвечают мне?»

Поначалу нам не удавалось убедить ее в том, что она была не в своем, а в чужом теле, говорила чужими устами. Но после продолжительной беседы она начала осознавать свое положение, утешилась и в конце концов ушла от нас под опекой ее друзей-духов.

До этого только что описанного сеанса ни моя жена, ни я ничего не слышали о странном самоубийстве юной Минни Харменинг; мы даже не знали, что где-то живет такая девушка. Через несколько дней к нам зашел корреспондент одной чикагской газеты, чтобы расспросить нас о наших исследованиях, и я рассказал ему о недавней беседе с духом Минни Харменинг. Он, в свою очередь, сильно удивившись, рассказал мне, что именно ему поручили написать о самоубийстве девушки и что жила она в Палатине, в штате Иллинойс. Ее висевший в петле труп нашли в отцовском сарае; на самом деле девушка всегда была немного странной. Возникло подозрение, что это могло быть убийством, так как ее платье было разорвано на груди, а шея сзади была сильно расцарапана. Это и заставило власти предположить, что было совершено убийство, а труп потом повешен, чтобы скрыть преступление.

В праздник урожая, 24 ноября, дух Минни Харменинг вновь пришел к нам, все еще сильно удрученный душевной болью своих родителей, а также нетерпимой позицией соседей и членов церковной общины, которые обходили их стороной, будто прокаженных. Девушка была верной прихожанкой немецкой лютеранской церкви. Но так как она совершила самоубийство, пастор отказался проводить заупокойную мессу в церкви. К тому же руководство общины запретило хоронить девушку в освященной кладбищенской земле. Минни рассказала мне, что гроб с ее телом поставили в родительском доме, но пастор оставался на улице, в то время как другие оказывали ей последние почести. Это только усугубило горе и без того глубоко скорбевших родителей. (Всему этому я позже нашел подтверждение, просматривая газеты.)

Я спросил умершую, почему у нее было разорвано платье, и она ответила: «Я сама это сделала. Высокий человек с бородой (дух) потребовал, чтобы я повесилась; но когда я вытолкнула из-под ног ящик, я почувствовала, как петля стала затягиваться на моей шее, и ко мне вернулось сознание. Я вцепилась в петлю, пытаясь ее ослабить, но она затягивалась все туже, и я только разорвала платье и расцарапала себе шею».

Четырнадцать лет спустя дух Минни Харменинг еще раз посетил нас.

Я хочу поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали, за вашу помощь. Когда я совершила самоубийство, мне едва исполнилось шестнадцать лет. После я страшно страдала, и мне было очень, очень плохо. Я видела сидящих за столом отца и мать; они плакали, а я не могла им помочь. Когда настало время предать мое тело земле, пастор не позволил поставить гроб в церкви и отказался служить заупокойную мессу, потому что я, как он говорил, своим самоубийством совершила тяжкий грех. Он также сказал, что по той же причине меня нельзя хоронить на кладбище, и он не удостоит траурную процессию даже взглядом, если та будет проходить мимо него. Я ведь не сама себя убила. Я была одержима. Для моих родителей, брата и сестры это был тяжкий удар. Пастор не захотел даже зайти в комнату, где стоял гроб с моим телом, а произносил что положено из другой комнаты. Его святость не позволила ему находиться в одной комнате с моим телом. Все это только усиливало боль моих родителей. Поэтому даже не думайте, что самоубийство поможет вам обрести убежище в потустороннем мире! Я была одержима, когда лишала себя жизни, не сознавала того, что делала, но вид моих скорбящих родителей все еще заставляет меня страдать. Я очень часто хожу к моей бедной старой матери, а сейчас она уже действительно стара. Я та девушка из Палатина. Вы же помните меня? Соседи только усугубляли боль моих близких, говоря моей матери в лицо, что это большой позор для семьи. Это делало меня глубоко несчастной. Тем более я хочу поблагодарить вас за ту помощь, которую получила здесь от вас. Вы были тем человеком, кто открыл мне глаза и разъяснил мое положение. С тех пор я в определенной степени счастлива, но счастье мое не может быть полным, потому что мне очень больно видеть скорбь моих родителей. При жизни я ничего не знала об одержимости. Повесившись, я увидела рядом с собой мужчину, пристально смотрящего на меня. Только я продела голову в петлю, как он появился. Я изо всех сил пыталась освободиться от петли, но уже вытолкнула из-под ног ящик, так что всем телом висела в ней, не в силах ничего поделать. Пытаясь освободиться, я только разорвала платье и расцарапала шею.

Кто сам лишает себя жизни, тому предстоят горькое разочарование и тяжкие, просто ужасные страдания! От всего сердца благодарю вас за ваши разъяснения и наставления, потому что они очень мне помогли.

В Чикаго у нас был еще один случай, довольно ясно показывающий, какое жуткое и сильное воздействие злобные духи, привязанные к Земле, оказывают на людей, предрасположенных к медиумизму. 12 июля 1906 года мы с женой расположились на скамейке в парке Линкольна, и рядом с нами сел пожилой господин. Моя жена сначала увидела двух мужчин, но при ближайшем рассмотрении мужчина все же был один. Мы разговорились, и вскоре речь зашла об оккультизме. И когда незнакомец, мистер Ф., проявил хорошее понимание медиумических явлений, мы пригласили его к себе домой. Уже вечером следующего дня мистер Ф. пришел к нам, и вскоре моя жена погрузилась в глубокий сон под воздействием умершего, который был чем-то очень взволнован. Он называл мистера Ф. по имени, говорил, что он его друг Б. из Кливленда, который встречался с ним на прошлой неделе в парке Линкольна и договорился с ним снова встретиться там сегодня.