— А теперь уже можно повторить? — ткнув меня локтем в бок, напомнила Тинара, когда остальные вернулись к своим делам.

Я кивнула, запуская видеоролик заново.

— У-у-у, какие они интересные, — восторженно прошептала мелкая. — Кожа розовая, уши круглые… но все равно на нас похожи! А они точно живые? Или это все-таки спектакль?

— Живые, — вздохнув, отозвалась я. Созерцание своего бывшего тела не вызывало никаких особых эмоций. Разве что легкое чувство зависти, что Ильва уже закончила приключаться в наших болотах, в то время как у меня впереди было еще пять каменных вех, к которым следовало прикоснуться. А за ними — неизвестность с призрачной надеждой на спасение моего бывшего жениха.

«И все же… где Григорий? — глядя на уже знакомый сюжет, подумала я. В повторе стали видны детали, которые остались не замеченными при первом просмотре. Шины на перебинтованных ногах Ильвы, хищный оскал ее статуэтки и… зеркальный „навигатор“ в руках проводника, который я изначально приняла за обычный планшет. — Черт! Так значит, три-Г к нифелину-28, которым являлась моя Ильва, тоже приставили кого-то типа Эйрикера, только загримированного под русскую действительность?! Сколько же народу у них на крючке? Да и народ ли это? Может, сплошные „железные дровосеки“ и „робокопами“, или и того хуже — новые модели фирсов».

— Красивая девушка, — выдернули меня из мрачных мыслей слова Тинары.

— А? Д… да, — запнувшись, пробормотала я и на автомате добавила, как говорила, когда мне делали комплименты: — Спасибо.

Сестренка стрельнула в меня взглядом, хмыкнула и, взяв в руки на время забытую щетку, вновь принялась чесать заскучавшего Рыжа. А я, прокрутив первое послание еще несколько раз, куда внимательней, нежели раньше, рассмотрела бородатого мужичка с фирской «игрушкой» в руках. Ошибки быть не могло — слишком уж свободно он общался с иномирной техникой, чтобы все это походило на случайность. И слишком спокойным и непроницаемым казалось его лицо, чтобы принадлежать обычному деревенскому человеку, в руки которого попал «навигатор» клиентки.

— Пойду Линаром займусь, — сказала Тина, потрепав за ухом моего керса. — А то он бедненький совсем заскучал, — виновато вздохнув, добавила она. — Эйдар мне голову все-таки оторвет, когда мы вернемся.

— Не оторвет, — заверила я. — Но по заднице точно всыплет.

— Пусть только попробует! — вручив мне щетку, воинственно заявила девчонка. — Все, что ниже пояса — неприкосновенно. А если он это сделает…

— То что? — заинтересовалась я, с улыбкой наблюдая за расхрабрившейся сестренкой.

— А то! — веско заявила она. — Обвиню его в покушении на мою девичью честь и заставлю жениться, вот что! — угроза была смешной и милой, а еще навевала подозрение, что одна малолетка не ровно дышит к «умному и мстительному мальчику», у которого, надеюсь хватит ума не явиться за ней сюда, а отомстить по возвращении мелкой интриганки в Стортхэм.

— Иди уже, обвинительница, — хихикнула я и, взглянув на серебристого керса, добавила: — Линар и правда печальным выглядит. Лишнее внимание ему не повредит.

Сама же, от души погладив своего огромного рыжего котика, направилась к Мирту и его элементалю с просьбой. Сегодняшнюю ночь мне хотелось провести наедине со своим таманом, и только Мина могла создать подобные условия. Что трудолюбивое серебристое «солнышко» с симпатичной мордашкой и сделало, «вырастив» из каменной стены небольшую перегородку, отделявшую угол от других спальных мест.

Нечто подобное она в первые дни пути устраивала для работы Надьи, но после того, как произошло воссоединение нашей группы, вивьера почему-то упорно отлынивала от своих обязанностей. Да и норды о плотских утехах не вспоминали. Что странно, потому что еще день-два и Илиса снова придется откачивать ударной порцией секса от спячки.

Тогда чего же он тянет? Неужели наша мрачная «принцесса» Еванна, которая ведет себя, как командир на плацу, зацепила-таки красноволосого меченного своим героическим расставанием с невинностью? В любом случае, это их дело. Ну, а если что, Надья сейчас с нами, и от лишнего заработка на профессиональной ниве она точно не откажется. Так что и переживать нечего.

Ничего необычного этой ночью не произошло. Все как всегда: костер, ужин, отвар вивьеры из котелка над огнем, тихие разговоры, шутки и… несколько часов сна. Для кого-то тревожного, для кого-то спокойного, для меня же самого сладкого за последние дни. Потому что уснула с улыбкой на припухших от поцелуев губах в объятиях идущего на поправку Йена.

Беда подкралась незаметно, улучив момент, когда я осталась в нашем импровизированном закутке одна. Проснувшись утром, Йен поцеловал меня в кончик носа и сообщил, что пора вставать, на что я спросонья обозвала его «надоедливым будильником» и потребовала дать мне досмотреть сон. Мужчина усмехнулся, но спорить не стал: коснулся губами виска и, велев досматривать сон побыстрее, ушел к ребятам, которые, судя по приглушенным голосам, давно бодрствовали. Я же осталась в одиночестве на теплой лежанке, хранящей запах моего тамана.