Шрифт:
С тем таксист и вернулся к своей баранке.
А Бородин спросил у вконец расстроенного Орехова, не поинтересовались ли они с Савельевым, что сейчас поделывают приятели Суслика, проходившие вместе с ним потому старому делу.
Нет, не успели поинтересоваться, не до того было.
— А как сейчас у Суслика по части женского пола? С кем-нибудь встречается?
— Упоминал он какую-то Верку, — вспомнил Орехов. — Я понял так, что его мать не одобряет эту связь…
— Где живет Верка?
— Бог ее знает, об этом речи не было.
— Ну ладно… — Бородин потер ладонью лоб. — Давай тогда вот что сделаем: узнай сейчас, приехала ли из деревни бывшая соседка Пономарёвой… Как ее?
— Брагина.
— Вот узнай про нее. А я пока позвоню в Верхнюю Пышму.
— Зачем?
— Попрошу кое о чем ребят. На всякий случай, — и ушел к себе.
Он попросил к телефону дежурного опера верхнепышминской милиции и наказал ему принести из архива городского суда уголовное дело Рябова Е.А. Опер ответил, что он не может никуда отлучаться.
— Ну кто-нибудь из следователей пускай принесет и отдаст тебе! — резко прокричал в трубку Бородин. — Расследуется тяжкое преступление, понял!
— И куда мне с ним? — спросил опер.
— Держи пока у себя, я вечером подъеду — полистаю!
Брагина этим утром вышла на работу.
— Позвони еще раз в аптеку, — сказал Бородин Орехову. — Пускай Брагина сейчас же едет в общежитие, там с ней и потолкуем.
— И Суслика туда повезем для опознания?
— Думаю, обойдемся фотографиями, — сказал Бородин.
В тамбуре общежития он задержался, оглядел стены, потолок, двери. Спросил у Орехова, на каком месте стояли Студенов и его подружка. Этого Орехов не мог сказать.
Затем они поднялись в сто восьмую комнату. Аля Брагина уже была там.
Опознание провели по всем правилам: выложили на стол перед девушкой три фотографии похожих друг на друга парней в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет.
— Можешь узнать кого-нибудь из них?
Аля ткнула пальчиком:
— Вот этого.
— Как его звать, знаешь?
— Ленка его Сусликом звала.
— Когда она с ним встречалась?
Аля задумалась.
— Чуть ли не летом познакомились, — вспомнила наконец. — Не то в июле, не то в августе.
— А потом?
— Потом они перестали встречаться… Какое-то время не встречались…
Орехов с Бородиным переглянулись.
— Из-за Мишки Студенова. Ленка с ним стала гулять.
— А потом?
— Потом Ленка аборт сделала. Потом…
— Нет, ты сказала, что с Сусликом она какое-то время не встречалась, — перебил ее Бородин. — Я так понял, что затем они снова стали встречаться.
— Не то чтобы стали встречаться, — пошла Аля на попятный. — Ленка крепко за Студенова держалась и больше ни на кого не хотела смотреть. А этот, — Аля ткнула пальчиком в фотографию, — приезжал из Верхней Пышмы и околачивался под окнами, вызывал ее через девчонок, а она не выходила к нему.
— Вы сами видели, как он под окнами стоял? — спросил Орехов.
— Нет, не видела. Ленка рассказывала.
— А девчат, которых за ней Суслик посылал, можешь назвать? — спросил Бородин.
— Их я тоже не видела. И еще вот что… Это уж зимой, последний месяц она гуляла со Студеновым. Вроде как Суслик за ними следил на улице…
— Только следил? В разговор не вступал?
— Как будто нет. По ее словам, Толик всегда на расстоянии держался. Ну Мишка же вон какой здоровый, он бы такой разговор устроил…
— Я что-то не улавливаю, строго посмотрел на Алю Бородин. — Ты нам про какого Толика толкуешь?
— Ой, и правда! — засмущалась, засмеялась Аля. — Толя другой парнишка. Ленка с ним прошлым летом встречалась, как и с Сусликом. Но серьезно она к нему не относилась, к этому Толику. Он моложе ее был.
— А Лене сколько было лет?
— В декабре двадцать один исполнился.
— Ты этого Толика видела?
— Нет, не пришлось.
11
Когда спустились в вестибюль, Бородин подошел к вахтерше и спросил у нее, горела ли в тамбуре лампочка в то время, когда случилось происшествие.
— Откуда ей было гореть, когда она вывернута была! — ответила вахтерша. — Я уж потом, когда Студенова на «скорой» увезли, под батареей ее нашла и опять ввернула.
Бородин посмотрел на часы. Было без двадцати пять. Спросил у Орехова: