Утром Кейт и Шайен улетели. Они заползли в такси немного помятыми, и я была рада, что повидала их, потому как отчаянно соскучилась по подругам. Дженни и Рейчел остались, чтобы еще пару ночей побыть со своими парнями. Автобус был набит под завязку, полный смеха и музыки. Я была уверена, что Диснейленд и рядом не стоял – вот самое счастливое место на свете.

На въезде в Филадельфию, город братской любви, компания принялась строить планы на день. Дженни, Рейчел, Мэтт и Эван собрались на экскурсию. Дикон, Рэй и Дэвид родились здесь и хотели повидаться с друзьями. Анна и Гриффин отправились есть мороженое c солеными огурцами – еще одно сестринское пристрастие. Мы же с Келланом, желая побыть вдвоем, отказывали всем подряд.

Когда мы наконец остались наедине, я соблазнительно улыбнулась Келлану:

– Итак, мистер Кайл, теперь мы одни. Чем вы хотели бы заняться? – Понизив голос и придав ему страстности, я произнесла: – Может, вернете старый должок?

Я немного гордилась собой. Не покраснела, не пискнула, сказала ровно и даже не без эротической нотки. Худо-бедно научилась.

Однако Келлан почему-то нахмурился и уставился на свои ботинки.

– На самом деле… это я хотел попросить об одолжении.

Уловив, что он говорит серьезно, я развернулась на диванчике к нему лицом:

– И о каком же?

Келлан уперся локтями в колени и подался вперед. На нем была белая рубашка с длинным рукавом, а поверх нее – черная безрукавка. Цветовой контраст прекрасно отражал его настрой: рвение в сочетании с нежеланием. Он был и счастлив, и огорчен, и уныл, и спокоен. Мне очень не понравилась эта внутренняя борьба, поскольку я не знала ее причин.

Он пробежался пальцами по волосам и взглянул на меня:

– Я кое-что обдумывал. Делать не собирался, а потому и не хотел говорить, но чем дольше мы тут торчим, тем сильнее меня это гложет, и мне кажется… что я должен это сделать. Обязан… – Он сглотнул и медленно выдохнул. – Но я не могу один. Нужна твоя помощь.

Не ожидая ничего подобного, я сжала его руку:

– Ответом будет «да». Какое бы ни было одолжение, моим ответом всегда будет «да». Когда бы я тебе ни понадобилась, Келлан, я с тобой… всегда и везде.

Его глаза увлажнились, он снова сглотнул. Это разрывало мне сердце.

– Что тебе нужно сделать? – спросила я, отведя волосы со лба.

Он попытался сказать, но голос его настолько охрип, что ничего не вышло. Откашлявшись, он попробовал снова:

– Я должен кое-кого навестить.

Келлан закрыл рот и отвернулся с откровенно страдальческим лицом.

– Ладно. – Я поцеловала его в плечо.

Я не знала, кого он собрался навестить, но это не имело значения. Муж просил о помощи, и я была готова ее оказать.

Келлан вызвал такси, а я взяла сумочку и теплую куртку. Фирма могла предоставить нам транспорт, но лишь для официальных переездов, по своим же делам мы разъезжали сами. По просьбе Келлана наш дружелюбный шофер Джонатан стал подгонять автобус так, чтобы дверь прикрывалась другими машинами, – скромная, но все же защита от глаз фотографов и фанатов при входе и выходе. Да и Сиенна больше не приходила с намерением устроить очередную «матримониальную» фотосессию.

Такси, проверенное охраной, припарковалось в зазоре между двумя автобусами. Келлан надел кожаную куртку и подошел ко мне с печальной улыбкой.

– Спасибо, – прошептал он, разворачивая меня и помогая одеться.

– Запросто, Келлан, – отозвалась я, непонимающе оглянувшись через плечо. – Было и будет.

Когда мы сели в такси, лицо Келлана превратилось в каменную маску, он выглядел абсолютно бесстрастным.

– Глочестер, Нью-Джерси, кладбище Святого Иосифа, – назвал он адрес шоферу.

Этого я ожидала меньше всего. Совершенно непонятно, зачем нам на кладбище.

– Там похоронены родители, – пояснил Келлан, повернувшись ко мне.

Понимая, какой трудный день ему выдался, я положила руку на его бедро. Келлан немедленно накрыл ее своей и сплел наши пальцы. Когда он вперился в мелькавший за окном пейзаж, я спросила:

– А почему здесь, а не в Сиэтле?

Келлан пожал плечами, так и не глядя на меня:

– Тетя перевезла их сюда. Она сказала, что в Вашингтоне о них не осталось никакой памяти, так что нечего им покоиться там. – Он с мукой заглянул мне в глаза. – Она похоронила их тут, вблизи от мест, где выросли они с мамой.

Меня охватила грусть. В юности у него и правда не было никого, кроме Денни и группы.

– Значит, здесь живет твоя тетя?

Келлан снова уставился в окно:

– Не знаю, не интересуюсь. Мы не общаемся… и никогда не общались.

Келлан явно не хотел о ней говорить, и я оставила эту тему.

По дороге на кладбище мы сделали одну остановку: купили цветы. У меня чуть сердце не разорвалось, когда он заскочил в угловой магазинчик и вышел оттуда с двумя букетами. Последней каплей стал лепесток, который он мне вручил – там было написано: «Рад, что ты здесь».