Качая головой, Мэтт хлопнул Гриффина по спине:

– Славно, братуха, что ты теперь муж и отец, а не изменился ни капли…

– А ты чего ожидал? – фыркнул Гриффин, заправив за уши светлые патлы.

Когда смех сошел на нет, Келлан поочередно взглянул на членов группы. Эван и Мэтт оценили выражение его лица и сосредоточились. Мэтт наподдал Гриффину, чтобы тот прекратил валять дурака. Когда все уставились на Келлана, тот произнес:

– Завтра утром мы выступаем на радиостанции. Играем две песни, пиарим альбом и концерт, дальше уходим. Я не хочу петь. – Продолжая баюкать Гибсон, он посмотрел на меня. – Я хочу рассказать им все.

Я сглотнула, тут же чрезвычайно встревожившись.

– Ты собираешься без ведома Сиенны и Ника поведать миру о том, что они сделали? Как манипулировали тобой?

– А также о том, кто такая ты, – кивнул Келлан.

Мои губы дрогнули в улыбке, а к горлу одновременно с этим подступил ком.

– Тогда я тоже. Дадим совместное интервью.

– Уверена? – вскинул брови Келлан. – Это же чуть ли не крупнейшая станция на Восточном побережье.

Я перестала улыбаться и помрачнела, представив, как говорю в микрофон перед тысячами людей.

– Да, уверена. Если ты затеешь еще что-нибудь отчаянное: швырнешь псу под хвост и фирму твою, и величайшую на планете поп-звезду, я все равно буду рядом. – Я вскинула руку и показала ему татуировку на запястье. – Хватит прятаться. А теперь позволь отлучиться, иначе в штаны наложу.

Келлан со смехом поцеловал меня, потом повернулся к ребятам:

– Это и вас касается. Если я выложу всем и каждому, что мы сделали ради продаж, нам это может повредить. Сиенна верно сказала, клеймо останется на многие годы. Что скажете, парни?

Я пристально следила за ними. Келлан был прав, пострадает вся группа. Это была одна из причин, по которым Келлан тянул время.

Эван подошел и стиснул меня так, что я едва не задохнулась.

– Меня давно бесил этот бред про парочку Келл-Секс, и я буду счастлив с ним покончить.

Келлан кивнул и посмотрел на Мэтта. Тот был менее сговорчив и крайне серьезно относился к карьере «Чудил». Как ни тяжело признавать, мы с Келланом намеревались устроить скандал, который и вправду мог причинить вред группе.

Мэтт выдержал взгляд Келлана, но промолчал.

– Прости, Мэтт… – пожал плечами Келлан, ощутив напряжение. – Я честно не ожидал ничего подобного… и совесть не будет чиста, если мы все не договоримся.

Мэтт улыбнулся и хлопнул его по плечу:

– Ты правильно поступаешь, старина. Не парься. – Он поочередно указал на каждого из «Чудил». – Все, что нам нужно, – забацать второй альбом, настолько крутой, чтобы вся эта фигня не стоила выеденного яйца.

Келлан ответил таким же хлопком:

– Заметано.

На следующий день, пока мы ехали на станцию, мои нервы были натянуты как струны и паника пронизала все мое существо. Я привыкла оставаться в тени. Мне было уютно там. Выход на свет грозил небольшим ожогом. Но мне придется так поступить. Возможно, это не изменит общественное мнение обо мне, но муж пошел на риск, и я должна была стоять рука об руку с ним. Если наступит крах, мы падем вместе.

Ребята любовались видами, пока мы ехали по оживленным магистралям Большого яблока [25] . Мы уже заезжали сюда ненадолго в ходе турне. Если и имелись вещи, к которым мне было не привыкнуть в Нью-Йорке, то это количество такси и прочих машин. Город бурлил. Движение было повсюду: на дорогах, тротуарах, в зданиях и даже в окнах. От этой всеобщей активности голова шла кругом. У меня словно развился синдром беспокойных ног [26] : не усидеть на месте. Конечно, дело могло быть в нервах.

Келлан веселился, наблюдал за мной. Мне хотелось запретить мистеру Непрошибаемому пялиться, но в горле застрял комок, и я вообще не могла говорить – до поры. Келлан полез в карман, извлек что-то и протянул мне. Я с любопытством взглянула и увидела розовый лепесток фуксии. Тонюсеньким пером на нем было начертано: «Ты» плюс крошечная звездочка. Я недоуменно подняла глаза.

– Я дочитал книгу, Кира, – указал на свой рисунок Келлан. – Она классная. Ты просто обязана ее издать.

– Спасибо. – Я с улыбкой взглянула на шелковистый лепесток. – Я понятия не имела, что ты будешь чувствовать, когда прочтешь ее.