Сама того не осознавая, Мария положила руки на живот и улыбнулась какой-то особенно мягкой улыбкой. Она сейчас выглядела настолько счастливой, настолько красивой, что Кеннет едва узнавал в ней ту серую полуголодную монахиню, которую встретил когда-то.

Тяжело вздохнув, Кеннет сказал:

– И все же ты рада, что так получилось, верно?

Мария тут же кивнула:

– Да, рада. Моего сына отняли у меня, когда ему было шесть месяцев. Можешь ли ты представить себе, что чувствовала я тогда? Мне тогда было только четырнадцать, и я лишилась права быть матерью. Но этого ребенка…

Мария замолчала, чувствуя, как эмоции переполняют ее.

– С этим ребенком все будет иначе, – добавила она.

Кеннет мало знал о жизни Марии, поэтому не понимал, почему у нее отняли сына. Свою-то мать Кеннет помнил очень хорошо… Однако он понимал чувства Марии и невольно сочувствовал ей. Хотя, с другой стороны… Ведь получилось так, что она воспользовалась им, а затем попыталась скрыть это. И почему Мария прикрыла живот руками? Неужели подумала, что он, Кеннет, может чем-то повредить ей и ребенку? Неужели она видела в нем врага?!

– Ты должна была сказать мне! – заявил Кеннет.

Мария впилась в него взглядом и постаралась не реагировать на угрожающий тон.

– А какое бы это имело значение? Ты в Шотландии, а я здесь.

– Ну а теперь, когда мы на одной стороне?

Щеки Марии зарделись, и она опустила глаза.

– Я и подумать не могла, что ты вспомнишь обо мне. Я ведь постоянно вижу тебя с женщинами… Вот и подумала, что между нами была такая же случайная связь. Мне казалось, что ты не будешь рад этой новости.

Кеннет почувствовал, что в груди у него вновь разгорается пламя. Она ведь ничего не знала о нем!

– Эти твои мысли – только фантазия! Возможно, я встречался со многими женщинами, но ни разу подобных «неудач» у меня не было.

Конечно, у него имелись свои маленькие хитрости – он знал, как не допускать беременности, но об этом Кеннет сейчас говорить не собирался.

Мария же вдруг спросила:

– Говоришь, не было… неудач?

Ему ужасно захотелось поцеловать Марию, хотя он по-прежнему злился на нее. Внезапно улыбнувшись, Кеннет проговорил:

– Знаешь, если это будет сын…

– Сын? – перебила Мария. – Ты думаешь, что будет мальчик?

Кеннет с ухмылкой кивнул:

– Да, я так думаю. Потому что тогда я буду вынужден жениться на тебе, чтобы дать этому ребенку титул. А ты подаришь мне наследника.

– Жениться? – Мария побледнела. – Но у меня нет намерения идти замуж за тебя. Да это и не потребуется. Я уже договорилась…

– Меня не интересует, о чем ты договорилась!

Мария вздрогнула, пораженная его грубой решимостью. А Кеннет продолжал:

– У тебя нет выбора, и ты выходишь замуж за меня.

– Нет! – Мария решительно покачала головой.

– Я не спрашиваю, а утверждаю, – сказал Кеннет со странной улыбкой. – Ты выходишь за меня замуж, если только хочешь растить своего ребенка.

Мария в ужасе подняла на него глаза. Этот безжалостный воин излучал ледяной гнев, и Мария не сомневалась, что свою угрозу он приведет в исполнение. Конечно, это будет ее ребенок, но в глазах закона она не имела на ребенка никаких прав – как и любая другая женщина в жестоком мире мужчин. Увы, все ее мечты о независимости оказались иллюзией, и Мария возненавидела Кеннета за то, что он заставил ее понять это.

Да, он был таким же жестоким и безответственным, как ее муж. Теперь-то Мария понимала, какую ужасную ошибку совершила. Слишком поздно она разглядела в Кеннете то, что скрывало первое впечатление. Когда-то он казался ей лишь красивым героем, окруженным толпой поклонниц. Лишь позже она разглядела в нем сердцевину из стали, выкованную годами борьбы. Кеннет очень не любил проигрывать, поэтому никогда не сдавался и не успокаивался, пока не добивался своего. И сейчас его также ничто не остановит.

Мария почувствовала, как болезненно сжимается ее сердце. Неужели это случится? Она чувствовала, как оживают ее самые жуткие страхи. Ей опять придется подчиниться мужчине, чтобы оставить себе хотя бы второго ребенка? Но Мария не хотела подчиняться обстоятельствам – хотела сама распоряжаться своей жизнью.

Кроме того, речь шла не только о независимости, которую она завоевала с таким трудом, но и о ее чувствах, на которые теперь покушался стоявший перед ней разъяренный мужчина. По сути, он пытался заставить ее чувствовать то, что она чувствовать не желала. Ох, как же ей сейчас хотелось сбежать от него…