– Мне нужно было побыть с ней. Мне казалось, я ей необходим, – объяснил он.

– Да. Я рада, что ты так поступил, Питер. – Магда кивнула и взглянула на часы. – Как мало времени осталось, – пожаловалась она. – Давай выпьем шампанского. Есть повод. Мелисса-Джейн жива, она молода и легко оправится.

Питер открыл бутылку; когда пробка хлопнула, он разлил светло-желтое «Дом Периньон» по бокалам и улыбнулся, поднимая свой.

– За встречу, Питер. – Она была поистине превосходной актрисой: это прозвучало невинно, словно нечаянно, и он про себя восхитился. Подавив это чувство, Питер подумал, что надо убить ее здесь и сразу. Оружие для этого не потребуется. Под мышкой у него «кобра» в мягкой кобуре, но он справится и голыми руками. И двое телохранителей тут же застрелят его. Одного из них он может прихватить с собой, но другой его точно пристрелит. Это лучшие. Он сам отбирал их. Они его убьют.

– Жаль, что мы так долго не виделись, – сказал он с улыбкой.

– О, cheri, знаю, мне тоже жаль. – Она коснулась его лба – первое прикосновение после объятия при встрече. – Хотела бы я, чтобы было по-другому. Но мы с тобой оба слишком многое должны сделать, и нам нужно прощать друг другу.

Возможно, ее слова имели особое значение; в глазах баронессы на мгновение вспыхнул теплый зеленый свет и что-то еще – может быть, глубокое искреннее сожаление. Она пригубила вино и опустила длинные изогнутые ресницы, прикрывая глаза от его взгляда.

– Надеюсь, нам никогда не придется прощать друг другу ничего ужасного...

Он впервые впрямую рассматривал необходимость убить ее. До того он рассуждал в принципе, абстрактно, избегая задумываться о самом действии. Но теперь Питер представил себе, как пули «велекс» ударят по этому гладкому, красивому телу. Внутри у него все перевернулось, и он впервые усомнился, сможет ли это сделать.

– Ох, Питер, я тоже надеюсь. Больше всего в жизни я надеюсь на это. – Она на мгновение подняла ресницы, и ее глаза словно впились в него, о чем-то моля – о прощении?

«Но если не пистолет, то что? Выдержу ли, когда ее хрящи и кости затрещат под пальцами, смогу ли удержать нож в ее твердом плоском животе, смогу ли почувствовать, что она бьется, как марлинь на острие багра?»

Зазвенел телефон в баре, и после второго звонка секретарь взял трубку. Негромко сказал:

– Oui, oui. D'accord. [48] – Он повесил трубку. – Мадам баронесса, самолет заправлен и готов к вылету.

– Вылетаем немедленно, – приказала она и сказала Питеру: – Прости.

– Когда мы увидимся? – спросил он.

Магда пожала плечами, по ее лицу пробежала легкая тень.

– Трудно сказать. Не знаю. Я позвоню. А теперь мне пора, Питер. Adieu, [49] дорогой.

Когда баронесса вышла, Питер подошел к окну, выходящему на взлетное поле. Стояло великолепное весеннее утро, вдоль посадочных полос цвели ранние хризантемы, похожие на разбросанные золотые соверены, среди них прыгали черные птицы, клюя насекомых. Рев двигателей – взлетал самолет на Швейцарию – их ничуть не беспокоил.

Питер мысленно прокрутил в уме их встречу. Точно определил момент, когда она изменилась. Когда перестала быть Магдой Альтман и стала Калифом.

Сомнений не оставалось.

«Да были ли они, – подумал Питер, – или просто мне хотелось сомневаться?»

Теперь он должен ожесточиться. Будет трудно, гораздо труднее, чем он представлял. Они ни разу не остались наедине: все время поблизости были «серые волки». Еще один признак ее нового знания. Окажутся ли они когда-нибудь снова наедине, теперь, когда она насторожилась?

Вдруг он вспомнил, что она сказала не «Au revoir, [50] дорогой», а «Adeiu, дорогой».

«Предупреждение? Тонкий намек на смерть – ибо если Калиф что-то заподозрил, понятно, что меня ждет. Угрожала она или просто отбросила за ненужностью, как предупреждал Кингстон Паркер?»

Он почувствовал отчаяние при мысли, что может больше никогда ее не увидеть. Разве что через прицел пистолета.

Питер стоял, глядя в окно, и думал о том, как начала рушиться его карьера да и сама жизнь с тех пор, как он впервые услышал имя Калиф.

И вздрогнул, услышав за плечом вежливый голос служащего:

– Объявили о посадке на рейс до Брюсселя, генерал Страйд.

Питер со вздохом повернулся и взял пальто и дипломат из крокодиловой кожи – подарок женщины, которую ему предстояло убить.

На длинном столе в его новом кабинете скопилась такая груда писем и возникло столько срочных дел, что у Питера появился предлог отложить подробное планирование упреждающего удара по Калифу.

К своему легкому удивлению, он обнаружил, что ему нравятся суета и споры, неистовый ритм работы и непрерывные требования торгового отдела. Он наслаждался, противопоставляя свой ум и характер уму и характеру конкурентов, наслаждался общением с людьми – и впервые понял, что в той жизни, которую ведет его брат Стивен, тоже есть своя привлекательность.