Кажется, достоверно известно лишь одно: Франция была католической страной в том смысле, что не была страной протестантской. И даже эта характеристика не была такой четкой, как кажется [21] . Военные действия против протестантов в Севеннах после отмены Нантского эдикта (1685) имели некоторую поддержку в народе. Во время революции в Тулузе и Ниме были люди, которые верили, что Эдикт о терпимости (1787) и присяга на верность конституции (1790 – 1791) – часть протестантского заговора. Через пятьдесят лет после этого в Ниме и Монпелье, в основном среди буржуазии, следы старой религиозной вражды проявлялись в том, кому из политиков человек хранил верность, в какой части города жил и из какой семьи мужчина выбирал себе жену или женщина мужа. Но немало было и проявлений веротерпимости или равнодушия к религии. В начале 1800-х годов священники в Перигоре и Борделе были очень огорчены, обнаружив «взаимную любовь» между католиками и протестантами. В Эльзасе еще в 1860-х годах действовали «смешанные» церкви, где хоры предназначались для католиков и закрывались занавесом или решеткой во время протестантского богослужения. В Оверни, Лимузене и Перигоре некоторые общины за одну ночь в полном составе перешли в протестантизм, когда католическая церковь сделалась слишком требовательной, начала навязчиво вмешиваться в их дела и стала обходиться им слишком дорого.

В истории гонений за веру есть особые даты и памятные эпизоды. Следы веротерпимости найти труднее, если не считать случайные наблюдения посторонних людей. В 1878 году в дни преследования протестантов Роберт Льюис Стивенсон со своим ослом вошел в пограничный городок Флорак (департамент Лозер). Приехав из страны, где часто учинялось насилие по религиозным причинам, он посчитал местное сочетание долгой памяти с веротерпимостью замечательным:

«Я заметил, что протестанты и католики очень легко общаются друг с другом, и был очень удивлен, когда увидел, как жива здесь до сих пор память о религиозной войне…

Позже в тот же день один из протестантских пасторов был так добр, что зашел ко мне. Он сказал мне, что часть Флорака протестантская, а часть католическая и что различие в вере обычно подкрепляется различием политических взглядов. Можете себе представить мое удивление… когда я узнал, что горожане очень мирно живут рядом друг с другом и даже бывает, что разделенные этими двумя преградами семьи оказывают одна другой взаимное гостеприимство… Они рубили и стреляли, жгли, грабили и убивали, их сердца пылали от гнева; и вот через 170 лет протестанты по-прежнему протестанты, католики по-прежнему католики, но терпимо относятся друг к другу и живут между собой тихо и мирно».

Многие миссионеры, которые начинали «заново обращать в христианство» население Франции в начале Средних веков или в начале XX века, не подразумевали автоматически, что Франция – христианская страна. Религия, известная под названием «друидизм», или, по меньшей мере, ее «официальная» разновидность была уничтожена римлянами. Но похоже, что «языческие» боги маленьких сельских краев продолжали существовать почти так же, как раньше. (Не зря латинское слово paganus – «язычник» первоначально означало «сельский житель» и образовано от слова «pagus» – «деревня» или «сельский округ», того самого, от которого произошло слово «край» – «pays».) Даже для жителей Бретани, которая считалась опорой католицизма, церковь была важна примерно в том смысле, в каком торговый центр важен для покупателей. Потребителей не очень интересует создатель и владелец торгового центра, их интересуют продавцы. Так и верующие приходили увидеть святых, которые продавали свои услуги в маленьких часовнях вокруг нефа. В XIX веке народ по-прежнему провозглашал новых святых, не обращая никакого внимания на догматы церкви. Это были долго страдавшая от мужа женщина, труп которой хорошо сохранился; жертва шуанского восстания – человек, который отправился на задание, зная, что оно означает для него смерть, и погиб; волосатый отшельник, живший внутри дерева, и даже несколько популярных священников – на их могильные плиты клали больных детей. Даже в более близкие к нам времена разрушенная доисторическая погребальная камера в лесу Пемпон в Бретани, которую рекламировали туристам как «гробницу Мерлина», стала предметом религиозного поклонения. Люди постоянно кладут вокруг этой гробницы листки бумаги с молитвами «чародею Мерлину» или вставляют их в трещину в камне.

Эти верования росли и процветали на учении официальной церкви, как омела на дубе. У них не было своих религиозных учреждений, но они представляли собой достаточно целостную и логичную систему, и потому их можно назвать формой религии. Эта безымянная вера, которая существовала во всей Франции и в значительной части Западной Европы, заимствовала некоторые элементы христианства, но почти ничего не взяла из его моральных и богословских основ и изменила иерархический порядок святых существ.

Дева Мария в этой вере всегда была выше Бога, а Бог и Его сын не предлагали людям ни искупления грехов, ни прощения. Было известно, что Бог уничтожал города и устраивал крупные катастрофы на дорогах лишь для того, чтобы достичь Своей цели. Он был не более популярен, чем епископ. В 1872 году в Шартре женщина оказалась на пути церковной процессии. Ее попросили отойти в сторону «ради Бога». Она ответила: «Вот еще! Я пришла сюда не ради Него, а ради нее» – и указала на Богородицу.

Дьявол был почти таким же могущественным, как Бог, и гораздо более сговорчивым. Не все из сорока девяти Чертовых мостов Франции были названы так потому, что внушали адский страх. Любой счастливый случай – если человек нашел в земле клад, если ему досталось наследство, если его скот не погиб во время эпидемии и также если упавшая скала удобно для людей легла между берегами реки и стала мостом, – вероятно, был делом дьявола. Несмотря на свое могущество, дьявол, который обычно имел облик дворянина или богатого фермера, был известен своей доверчивостью; иногда люди с помощью хитрости заставляли его построить церковь или аббатство. Большинство мостов он строил, договорившись, что получит за это душу первого, кто пройдет по мосту, но его надувают – подсовывают ему кошку.

Иисус Христос играл относительно малую роль. Не в таком уж далеком прошлом он ходил по земле и давал людям практические советы. Было известно, что он жил как нищий, и этим объяснялись его выносливость и сообразительность. В якобы евангельских историях, которые рассказывались так, словно произошли где-то рядом, Иисус старается вбить немного ума в тупую голову своего неразлучного приятеля, святого Петра, такими словами: «Что ты за дурак! Никогда не болтай на ярмарке о недостатках скотины, пока не продашь ее и не получишь деньги!»

Бог, дьявол и Иисус, так же как Гаргантюа и фея Мелюзина, были главными героями народных рассказов, которые часто можно было услышать в недавнем прошлом. Эти рассказы были главным развлечением на veill'ees и chambr'ees – «посиделках» и «беседах», неформальных встречах, когда односельчане собирались вместе и начинали рассказывать истории о существах из потустороннего мира, чтобы пугать друг друга или чтобы прогнать страх перед ночью. В их рассказах появлялись небесная охота, которая со странным криком проносится над головами людей в вечернем небе, волки-оборотни, Чертова корова, «вуивр» (vouivre) – летающая змея с карбункулом вместо глаза, «люпё» (lupeux) – искривленное существо, похожее на сучковатую ветку, которое часто видели сидящим на кривом стволе дерева, рогатые мужчины, которые крали человеческих девушек потому, что рогатых женщин нет, водяные духи, которые рвали сети рыбаков, безвредные зеленые люди и, конечно, Жеводанский зверь [22] , который действительно существовал.