Внезапно столбцы таблицы стали сворачиваться. В итоге должен был остаться только один.

«Опасный перегрев центрифуг», — сообщил хриплый голос компьютера.

Вова отпрянул от клавиатуры и вслед за партнером отрешенно уставился в монитор, потому что изменить что-либо уже не представлялось возможным.

На удивление спокойным голосом он произнес:

— Кажется, твой алгоритм был заражен. Или ты нарочно это сделал, — его монотонная речь звучала зловеще.

— Да иди к черту, ничего я не заражал.

Вскоре на мониторе осталась только одна колонка с единственным числом 6. Потом 7, потом 13.

— Числа произвольно меняются, интересно. Центр, что с симулятором? — произнес Владимир, но в ответ послышалась лишь тишина. Вероятно, связь была нарушена.

— Что это такое?.. — нервно выпалил Денис.

— «Сведение слоев» — сворачивание всех уровней сети в единый. Понимаешь? — спросил его Вова.

— Нет, — словно провинившийся ребенок, ответил Денис.

— Сеть теперь живет сама по себе. Понимаешь? Мы попытались уничтожить ее часть, а она взяла — от программ ядра и до симуляторов — и очистилась, понимаешь? Она теперь неподконтрольная. Она теперь живая!

Вова снял очки и, максимально приблизившись к монитору, начал списывать цифры с бумаги. Никто не знал, что делать дальше.

Первый приказ, который отдало руководство после аварии — ликвидировать образцы абсолютно во всех лабораториях на территории страны.

В окне одной из новостроек на окраине города Молодечно свет горел все ночи напролет. Тщательно завешанный занавесками оконный проем исключал всякую возможность узнать, что там происходило на протяжении всего времени.

В трехкомнатной квартире на девятом этаже кирпичного здания жило четыре человека. Непохожих, вернее, абсолютно разных, но объединенных общим хобби, которое давно переросло в профессию.

Одного из них звали Степан. Сейчас он сидел на кухне и в одиночестве ел пельмени. Он почти не выходил из дому и всегда приходил в волнение, если в дверь квартиры кто-то звонил, будь-то электрик или сосед. За едой и прочими бытовыми покупками вроде туалетной бумаги и зубной пасты чаще всего ходила его родная сестра. Она тоже жила на одной жилплощади с этой странной компанией. Днем сестра изучала технологию ремонта электрических станков в местном политехническом колледже. Ближе к вечеру она сидела дома за книжками. Сестра была человеком технического склада ума. Поэтому в компании остальных троих парней чувствовала себя вполне комфортно.

— Как дела, Алена? — спросил Степан, прожевывая очередной пельмень, приправленный майонезом. Он редко общался с сестрой в присутствии кого-либо. Но в данный момент на кухне было пусто.

— Ну, так… Делать по учебе до фига чего надо, — печально ответила сестра и положила тарелку в раковину. Будучи человеком дела, Алена тут же вымыла ее.

— Слушай, Степ, мне за учебу скоро платить нужно. У тебя деньги найдутся? — с надеждой в глазах Алена уставилась на брата. В последнее время у всей компании дела шли слегка напряженно. Причиной тому оказалась отраженная атака с неизвестного узла сети. Степан полагал, что это были происки спецслужб, которые все-таки вычислили его «цифровую команду». Но также была большая вероятность того, что это дело рук их многочисленных конкурентов.

— Какие проблемы?! Конечно, я дам тебе денег. — Сестра в ответ улыбнулась и, наклонившись, поцеловала Степана в лоб. Степан усмехнулся. Он любил свою сестру и был готов все для нее сделать. Родителей у них не было.

Когда ушла Алена, Степан поднялся со стула и положил свою тарелку в раковину. С крана капала вода. В тишине, наверное, было слышно, как капли разбиваются о металлическое покрытие раковины. Но в соседней комнате играла музыка. Там были все остальные. Или, по крайней мере, кто-то из них.

Степан зашел в зал, в интерьере которого нашлось место для пяти мониторов, двух матрасов и кучи системных блоков. Всякая техническая мелочь вроде роутеров, переходников и кабелей устилала пол по углам. Все пять мониторов стояли на небольших столах и были включены. Вместо уютных браузеров и виндосовских окон, экраны пестрили желтыми символами на черном фоне. Степан, как и остальные его соратники, понимали язык цифр и символов намного лучше, чем язык слов и жестов. Компьютерный мир был для них родным.

За одним из столов сидел друг Степана Ванька. Отец Ваньки был негром и исчез внезапно. Ванька и мама думали, что уехал обратно в Африку воевать за независимость какой-нибудь банановой республики. Ванька часто (особенно выпивший) рассказывал о колтановых войнах и чудовищных корпорациях, поработивших континент его папы. На окраинах Европы мало кто знал, что компьютерные микросхемы, кроме входящего в их состав колтана, пропитаны кровью африканских младенцев. Степана, когда он слушал подобное, частенько посещали мрачные мысли о Чернобыле и о похожей судьбе своих соотечественников.