– А вы, вообще-то, кто?

– Николя Лебер, независимый журналист, но здесь я на прямой связи с «Каналом-13 экстремальных ситуаций».

– Ну что же, господин Лебер, снимайте все время, – предлагает карлица. – Думаю, это будет эксклюзивная съемка.

Не торопясь, используя фонарь камеры, журналист снимает выдолбленные в камне жилища, устроенные на нескольких уровнях.

– Судя по количеству отверстий в стенах, их гораздо больше, чем мы думали, – говорит Наталья. – Посмотрите, здесь десятки тысяч жилищ. Это даже больше, чем Микроленд.

– Здесь должны быть ваши Эмчи и все эти Сяоцзе, которых недавно освободили с заводов и из лагерей перевоспитания. Да, народу здесь предостаточно, – признает он.

Фонарь камеры высвечивает арки, ниши, балконы, стрельчатые окна.

– У них особый архитектурный стиль, ни на что не похожий, – изумляется журналист, не переставая снимать.

– Они положили начало своей собственной цивилизации. И у них свое собственное оружие, – добавляет Наталья, восхищаясь найденными в ящиках арбалетами и стрелами.

Она вынимает смартфон, и ей удается связаться с капитаном Малансоном.

– Капитан, уходите с вашего маршрута и идите к нам со всеми дееспособными людьми. Обойдите с северной стороны и найдите проход. Я оставила около него красный шарф.

Вскоре к ним присоединяются десять оставшихся жандармов и целая свора возбужденных журналистов.

Николя Лебер упорно идет впереди. Все движутся по скальным проходам, на этот раз не встречая ни ловушек, ни ям, ни арбалетной стрельбы.

Чихуахуа ведет отряд тихо, без лая. Наталья обнаруживает на земле следы маленьких ног, которые кажутся свежими.

– Они здесь пробегали, – заявляет она.

– Откуда вы знаете?

– Носок отпечатался сильнее, чем пятка. – Подумав немного, она продолжает: – Я, кажется, поняла их стратегию. Они нас обнаружили, когда мы только подошли к холму. И придумали способ защиты – специально оставили следы, ведущие к главному входу серебряного рудника, где были расставлены ловушки. А сами в это время сбежали через другой выход. Но здесь мы их поймаем.

Они идут по каменным коридорам, ведущим в самое сердце горы. Туннель приводит к свету и выходу.

Перед ними открывается поляна, поросшая высокой травой.

Аврора с собакой идет перед жандармами, следуя за отпечатками маленьких ног. Наталья замечает опасность, но не успевает предупредить Аврору, и та внезапно проваливается в густую высокую растительность.

А жандармы чувствуют, что у них под ногами что-то шевелится. Не целясь, они стреляют в землю. Один из них вскрикивает – он прострелил себе ногу.

– Прекратить огонь! – кричит капитан Малансон.

Воцаряется тишина, которая кажется бесконечной, ее еще больше подчеркивают прерывистое дыхание собак и странное карканье ворона.

И тут же жандармы ощущают, как у их лодыжек что-то начинает шевелиться. Они не успевают опомниться, как эти прикосновения уже охватывают их ноги все выше и выше. Ворон каркает еще раз, и они осознают, что ноги у них связаны. Они хотят освободиться от этих пут, но ворон каркает в третий раз, и путы стягиваются еще сильнее. С высоты своего роста Великие падают на землю со связанными ногами.

При четвертом крике ворона в траве начинается какое-то непонятное движение.

Капитан Малансон инстинктивно стреляет из пистолета в сторону противника, который, как ему кажется, находится рядом с ним. В ответ раздается громкий стон.

На него тут же обрушивается множество микрочеловечков, появившихся словно ниоткуда. Капитана разоружают и связывают.

Наконец появляется Давид.

Он поднимает жертву, несет ее на руках, но уже слишком поздно.

Затем все разворачивается очень быстро.

На лейтенанта Жанико нападают, когда он сидит в своей машине, не догадываясь о том, что происходит в нескольких сотнях метров от него. Стрела с сонным снадобьем не позволяет ему двигаться. Множество рук переносят пленных и заключают их в просторном подземном помещении серебряного рудника.

Капитан Малансон со связанными за спиной руками поворачивается к Авроре, которая тоже крепко связана:

– Почему вы нас не предупредили?

Та просто в ярости, всю свою энергию она направляет на попытки освободиться от пут и оставляет вопрос без ответа.

Связанная Наталья наблюдает, как Давид пытается что-то сделать для Нускс’ии, которую окружили с десяток маленьких Эмчей-хирургов.

– Мне очень жаль, Давид, – бросает карлица. – Поверьте, я этого не хотела.

Он не отвечает – он занят тем, что подает ножницы и зажимы оперирующим микроженщинам.