Бехбуди в пьесе «Отцеубийца» (1913) устами своего героя призывал состоятельных людей коренных этносов отдавать детей в русские гимназии и университеты, чтобы те смогли стать «участниками в управлении Российским государством».

Можно, видимо, говорить о джадидах как о людях с «двойным дном», с раздвоенным сознанием: оттеснить, выгнать иноземцев (русских) и в то же время стать «участниками управления Российским государством». При этом джадиды не были сторонниками русских державников, которые стремились к сближению всех этносов Российской империи на основе «российской гражданственности».

Джадиды смотрели в сторону Турции, откуда в начале XX в. исходили идеи панисламизма и объединения всех тюркских народов – пантюркизм; эти идеи составляли сердцевину их идеологии. Одновременно они проповедовали самые верноподданнические взгляды. Тот же Бехбуди писал: «Поможем русскому правительству, будучи его сторонниками. Наш Царь разрешил нам говорить о наших нуждах. За это мы много и много благодарны ему» [599] . Первая в Туркестане джадидская газета «Тарракы» («Прогресс») писала: «Всем известно, что русское правительство никогда не делает того, что противоречит шариату» [600] .

Было известно, что российское правительство в своей деятельности в последнюю очередь руководствовалось шариатом, но дразнить своих мусульман не хотело. Кстати сказать, то самое российское правительство, которое «соблюдает нормы шариата», не мешало издательской деятельности джадидов. В 1905–1907 гг. туркестанские джадиды издавали в Ташкенте несколько газет: «Тарракы» («Прогресс»), «Хуршид» («Солнце»), «Шурхат» («Слава»), «Туджор» («Купец»).

Джадиды публично изображали преданность России и ее Государю, но сердца их были на стороне Турции, которая в конце XIX в. «вспомнила», что является лидером мусульман всего мира, и постаралась возглавить движение панисламизма. Панисламисты проповедовали идею объединения всех мусульман для борьбы против неверных, отрицали какие бы то ни было противоречия внутри так называемого мира ислама, разжигали религиозную нетерпимость и фанатизм. Что же касается панисламизма в Туркестане, то он имел определенную политическую цель – отторжение Средней Азии от России и восстановление среднеазиатских ханств в том виде, какими они были до прихода в край русских.

Именно эта сторона панисламизма – непримиримая вражда к неверным – привлекла к нему внимание турецких султанов. Многие органы мусульманской печати в Турции, Афганистане, Индии и Египте в конце XIX в. активно пропагандировали панисламистские идеи. Корреспонденты (они же – агенты) панисламистских изданий проникали на территорию Туркестана, Кавказа и Крыма, где не только вели панисламистскую пропаганду, но и собирали средства для своих изданий и в пользу турецкого султана, считавшегося преемником Мухаммеда. Средства собирались немалые.

Активными проповедниками панисламистских идей в Туркестане были члены суфийских орденов – шейхи, ишаны и огромная армия их последователей – мюриды. Именно суфии (суфий – человек, носящий власяницу, сермягу) способствовали деятельности посланцев из Турции, через них шло распространение привозных панисламистских изданий, в которых читателю навязывалась мысль о необходимости «имуществом, и телом, и душой, и кровью помогать Турции защищать ислам. За неоказание помощи Турции мы несем ответственность перед Аллахом. Если кто пойдет против турок, тот будет вероотступником и место его в аду» [601] .

Российское правительство было хорошо осведомлено о панисламистской пропаганде и, естественно, весьма обеспокоено. Свидетельства поступали с разных сторон. Так, в мае 1910 г. русский консул в Адрианополе докладывал послу России в Стамбуле об антироссийской деятельности руководителей младотурецкого движения: «..Знакомый мой узнал, что младотурки уже несколько месяцев тому назад послали в Россию под видом купцов, возвращавшихся из Мекки богомольцев и т. п. несколько десятков начитанных и преданных новым идеям ходжей для проповеди среди мусульман идеи солидарности мусульманского мира в противовес христианскому» [602] . Русская полиция отлавливала этих «купцов» и «богомольцев» и высылала за пределы империи.

Из Турции в Среднюю Азию поступали не только брошюры соответствующего содержания, но и предметы «наглядной агитации», в частности плакаты в виде географических карт, предназначенные для коранических школ.

Чиновник особых поручений Министерства внутренних дел в докладе в сентябре 1910 г. сообщал: «Мне лично пришлось видеть в Ходженте у местного мингбаши (тысяцкого) на стене приемной комнаты турецкие географические карты, причем особенное внимание мое привлекла карта, изображающая земные полушария, над которыми в виде владыки мира изображен турецкий султан, держащий в своих руках оба полушария. Карта, несомненно, правильно рассчитана на определенный эффект, производимый ею на темные умы среднеазиатских мусульман» [603] .

Особенно изобретательной и агрессивной панисламистская да и пантюркская пропаганда стала после 1905 г. В правительственных кругах Петербурга это хорошо понимали. На одном из закрытых совещаний по мусульманскому вопросу в 1910 г. в Петербурге отмечалось: «Первый толчок, выведший русское мусульманство из состояния относительного равновесия и спокойствия, был дан несчастной России японской войной. Внутренние события, разыгравшиеся после этой войны, внесли в мусульманский мир полный переворот» [604] .