— Какой-то ты сегодня строгий, Андрюха. Отдай Ксюхе клубнику, — попытался вмешаться Ник. Но его просьба осталась без внимания.

— Обойдется. Помоет, тогда и будет есть, — Флейм был непреклонен. Я обиделась и гордо вскинула подбородок, сложив под грудью руки.

— Маленькая злюка, — Андрей показал мне язык. — Я о тебе забочусь.

— Это называется репрессии. Заботой тут и не пахнет.

— Ну, и дура, — беззлобно и совсем не обидно ответил Флейм.

Вечно он так. Последнее слово обязательно должно остаться за ним.

— Сам дурак!

— А вот и не подеретесь, — Ник решительно вмешался в нашу с Андреем увлекательную перепалку.

— Не подеремся, — согласилась я, задумчиво глядя на Флейма.

После слов друга, Андрей в один миг растерял весь свой детский задор. Улыбка еще теплилась на его лице, но глаза уже были серьезны. Шутки кончились.

— Тебе нельзя спускаться во двор? — поинтересовался Андрей. И я задумалась на мгновение, прикидывая, стоит ли так рисковать.

— Наверное, можно, — осторожно ответила я и начала выбираться из постели. Но друзья заметили, что я не слишком уверена в собственных силах.

— Не выдумывай, — ту же устало остановил меня Андрей и покачал головой. — Не сейчас, значит.

— Но я обещала все вам рассказать! Лучше сейчас, чем…

— Выпишешься, и поговорим потом, — Ник поддержал Флейма. — Ты же не передумаешь с нами разговаривать через пару дней?

— Конечно, нет.

— Тогда договорились, — Андрей ободряюще мне улыбнулся.

А я расстроилась. Мне бы стоило сейчас признаться ребятам, что уже завтра я выписываюсь из больницы и что проведу все выходные с семьей Тимура.

Но язык не поворачивался вывалить на друзей такую новость без подготовки. Тут не обойдешься простыми «так надо». У ребят появится еще больше вопросов, я знаю. И ведь обязательно Флейм захочет меня отговорить…

С другой стороны, если я сейчас промолчу, друзья обидятся. И будут правы. Нужно хотя бы сделать попытку что-то объяснить им. Передовой опыт общения при свидетелях, испытанный нами с Тимуром сегодня днем, сойдет вполне и в этот раз.

Для моей задумки мог сгодиться только один единственный язык. Андрей и Никита, кроме английского, в школе учили еще и немецкий. Английский категорически нельзя было использовать. «Инглиш» сейчас не знает разве последний дурак. А мои соседки на дур совсем не похожи, так что…

Мне остается только тряхнуть стариной (я не садилась за учебники около двух лет) и припомнить немецкий.

Этот язык был третьим и по программе нашего курса необязательным для изучения. Он давался мне куда сложнее, чем английский с французским. И я сто раз ругала себя за то, что выбрала именно его.

Но в то время Керимов активно посещал курсы итальянского (и, таким образом, итальянский я ни за что бы изучать не стала. Для изучения предлагался еще и китайский, но… Черт, лучше уж немецкий, честное слово!) В общем, немецким худо-бедно я овладела.

— Macht nichts, wenn wir auf Deutsch sprechen? (прим. Автора: Ок, если мы поговорим на немецком?) — предложила я, строя невинную рожицу.

— Es ist ok, — с хитрой улыбкой ответил Ник и понимающе улыбнулся.

Андрей в свою очередь скосил один глаз на фыркнувшую Катю. Кажется, она даже что-то пробормотала себе под нос.

— Emmm… Ребята, я не могу сейчас объяснить всего, но, пожалуйста, поверьте мне. Со мной все в порядке. У меня нет романа с Керимовым. И тот бред, что рассказывают журналисты, не стоит ломанного гроша. Понимаете?

— Was? Wiederholen Sie bitte… (Что? Повтори, плиз), — пробормотал Андрей.

А Ник разочаровано вздохнул. Похоже, не выйдет.

Немецкий, который ребята учили в школе и старались не забывать, временами во все горло крича песни любимой «rammstein», почти выветрился из их памяти.

Мои вторая и третья попытки упростить до предела свою речь и таки объясниться, ничего не изменили. Ребята морщили лбы, усиленно следя за моей артикуляцией и прислушиваясь к словам, но все было бесполезно. Они меня не понимали.

Ник попытался задать мне пару вопросов, он даже вспомнил десяток отдельных слов из своего скудного школьного словаря. Но и тут мы потерпели полное фиаско. Я тоже не смогла разобрать, что у меня хочет выяснить парень.

Расстроенные неудачей, мы замолчали ненадолго и вскоре совсем свернули наш разговор.

Я попрощалась с ребятами, так и не встав с постели. Друзья обняли меня напоследок и попросили звонить. Я обещала.

Но, обещая, я не догадывалась о том, что в ближайшие дни у меня не будет времени, чтобы набрать даже короткую смс.