Одна из двух остановившихся рядом с ними женщин сказала:

– Зачем вы так?

Не-Маркетинг, казалось, просто не заметил ее и тем более не расслышал ее слов:

– Ты – разве ты бы стал просить милостыню, если бы ты был нормальный человек?! Значит ты – сломанный калькулятор! Тоже! Тоже сломанный калькулятор! Это ты виноват в том, что огурцы из яблок, ты родил меня! Если бы ты был нормальный, ты бы сейчас купался в счастье! У тебя же были все шансы, но ты же, дебил, ты прошляпил их и погрузился в мрак! Точно так же, как и я!

Страшный удар обрушился на Не-Маркетинга: изо всей силы Иван Бобылев ударил его по лицу – ладонью, не кулаком, но и этого было достаточно, для того, чтобы из разбитой губы потекла кровь. Потом еще удар – кулаком в лоб, потом – кулаком в грудь, потом еще... Голова Не-Маркетинга дергалась от ударов, он несколько раз резко пошатнулся и едва не свалился на асфальт.

– Господи! – взвизгнула одна из тех двух женщин, что в этот момент стояли рядом с ними. – Этот старый психопат убьет его! Люди, помогите! Вмешайтесь!

– На, получай, получай, сволочь! Я не просил никакой милостыни! Ты, как и мальчиком, все перепутал! – зло закричал Иван Бобылев и еще раз с силой, наотмашь хлестнул Не-Маркетинга ладонью по лицу. Не-Маркетинг опять пошатнулся от удара, но никак не попытался защититься, не попытался убежать. Кровь из разбитой губы потекла ужасной темно-красной струйкой и стала капать на асфальт.

Испугавшиеся женщины быстро посеменили по улице прочь от отца и сына.

– Ты и вправду – дебил! – проговорил с ненавистью Иван Бобылев. Он тяжело дышал.

Не-Маркетинг покачнулся, но теперь уже не от удара, а словно у него закружилась голова, как будто он вот-вот упадет.

Иван Бобылев схватил сына за руку и рванул его к стоявшему у стены нищему, который с испугом наблюдал за ними все это время. Теперь нищий смотрел на Ивана Бобылева с вымученной заискивавшей улыбочкой. В глазах его был страх. Вид Ивана Бобылева был настолько ужасен, что пугал даже нищего.

– А ну, дай верную информацию, давал я тебе сейчас милостыню или нет?! – грубым, хриплым голосом, не обещавшим нищему ничего хорошего, спросил у него Иван Бобылев.

– Давали, давали! Есть такая верная информация! – закивал головой перепуганный нищий. – Да такую информацию, что я до сих пор в себя придти не могу! Давали и еще сказали при этом, что вы с сыном – это огромные свирепые доисторические волки!

Следом нищий униженно затараторил:

– Такую милостыню дали, которую я до сих пор за один раз ни от кого не получал. Пятидесятирублевую один раз давали, было, пьяный один человек вон из того ресторана вышел и мне дал: пропей говорит, у меня сегодня удача! Но что бы пятьсот сразу дали – такого в моей жизни не было, вы первый!

– Ты дал ему пятьсот рублей?! – по-прежнему пошатываясь пораженно спросил Ивана Бобылева Не-Маркетинг.

– Загадал, дам ему пятьсот рублей – Господь тебя к нормальным людям и вернет опять! Тебя, дебила от меня бегающего...

– Вот и вернул! Вернул! – завопил нищий. – Не за зря вы мне эту пятисотенную пожертвовали! Вот она у меня, пятисотенная эта! Счастливая она!

Нищий быстро вытащил пятисотенную купюру из кармана и начал размахивать ею в воздухе перед разбитым лицом Не-Маркетинга.

– Я её беречь стану! Не пропью, не протрачу! Счастливая она! Протрачу только... Только на что-нибудь эдакое!.. На какое-нибудь эдакое дело протрачу! На какое-нибудь необыкновенное! Эдакое!.. Пропивать не стану, ни за что не стану! – кричал он.

Иван Бобылев крепко держал сына за руку. Краем глаза Не-Маркетинг заметил, как в улочку, в которой они стояли, въезжает автобус «пазик», очень похожий на тот, который, сыграл роль во вчерашней его встрече с отцом.

«Пазик» подъехал ближе и начал подруливать к тротуару. Не-Маркетинг почувствовал очень сильную, непереносимую слабость и опять сдавило сердце; кто за большим стеклом управляет автобусом, – он уже не различал. Погода начала резко, на глазах меняться – должно быть от этого у Не-Маркетинга заломило виски, от этого же, должно быть, было и все остальное – и охватившая слабость, и сердце.

Раздалось призывное гудение клаксона – автобус, проклятый автобус, был тем самым, вчерашним! С противным шумом дверь автобуса раскрылась.

– Ну, давайте! Давайте, полезайте скорей! Скорей в автобус! – так и есть, из кабины кричал тот самый водитель.

– Вот и он! Поехали! – воскликнул в злобном воодушевлении Иван Бобылев.

– А-а, и он тоже здесь... Сегодня все в сборе, действительно какой-то заговор, – устало проговорил Не-Маркетинг, закрывая глаза ладонью. Ему становилось с каждой минутой все хуже и хуже. – Еще один огромный свирепый доисторический зверь приехал... Железа все вырабатывает, вырабатывает ненавидящие информации...