Шрифт:
Нина. Есть, разумеется!
Валентин Борисович. Вы уверены?
Нина. Умрете — узнаете.
Она. Если бы Господа не было, люди бы не влюблялись.
Обнимает Сашу.
Виталик. Эй, вы там, не задохнитесь от счастья! А я вот не дам развода, и все тут!
Ирина Федоровна. Ни себе, ни людям.
Она. Виталик, ну зачем ты вредничаешь?
Виталик. Испугалась! Шутка. (Саше.) А ты, значит, тот самый артист?
Она. Он актер.
Виталик. Да, я видел в рекламе.
Ирина Федоровна. Точно! Он укрепляющие таблетки рекламировал. Идет в черном костюме к венцу и, чтобы не опозориться, пилюлю принимает. Как же это лекарство называется? Забыла…
Нина. Санечка, неужели ты рекламировал виагру?
Он. Нина, у меня были трудные годы. Я работал даже Дедом Морозом. Но так низко никогда не опускался. Виагра — скажешь тоже! Я рекламировал иммодиум — таблетки от расстройства желудка, диареи. (Декламирует.)
Нынче снова в моде ум: Принимай иммодиум!Валентин Борисович. Ну, так это же совсем другое дело!
Виталик. Правильно! От диареи. (Он подходит к Виталику, возвращает паспорт, здоровается с ним за руку.) Давай знакомиться!
Он. Зачем?
Виталик. Как — зачем? Интересно ведь, в какие руки жену отдаю.
Валентин Борисович. Вы правы. У меня был друг — гидростроитель, он изобрел удивительную турбину…
Она. Валентин Борисович, рассказывали уже. Сколько можно?
Маша. Старперов часто клинит. Ко мне клиент ходит стричься и тоже всегда одну историю дундит — как при Брежневе он заначил от жены сотню, а нашел только при Путине. Каждый раз так расстраивается — валидол сосет!
Он (тихо). Маша, исчезни! Тебе здесь больше нечего делать.
Маша. А вот и не исчезну! Я лучше Виталика постригу. (Достает ножницы, расческу, ерошит ему полосы, огорчается.) Как у вас все запущенно! Лучше приходите ко мне в парикмахерскую!
Виталик. Вряд ли… Я ведь невыездной.
Валентин Борисович. В каком смысле?
Виталик. В прямом.
Она. Только на диване — по квартире.
Валентин Борисович. И давно?
Виталик. Давно. С тех пор, как случилось несчастье.
Он. Какое несчастье?
Виталик. Демократия.
Валентин Борисович. Что вы говорите? Опомнитесь! Благодаря демократии теперь мы можем ездить по всему миру.
Виталик. А я могу на диване по всей квартире.
Ирина Федоровна. Эх, зять — ни положить, ни взять. Когда я дочку за него отдавала, он нормальным был. Как все.
Виталик. Как все я никогда не был. Но тещу не любил, как все.
Она. Виталик был инженером. Самонаводящиеся ракеты конструировал.
Виталик. Ведущим инженером.
Она. Да — ведущим. На заводе дневал и ночевал. Ему даже орден дали.
Виталик. Медаль «За трудовую доблесть».
Она. А потом объявили, что ракеты больше не нужны, и воевать нам не с кем, потому что Америка — самая миролюбивая страна в мире. Она ведь уже один раз сбросила атомные бомбы на Японию и больше ничего такого, конечно, делать не станет.
Валентин Борисович. Конечно нет! Интеллигентное государство.
Она. А мы вот, неинтеллигентные, еще ни разу атомную бомбу ни в кого не кинули, потому весь мир переживает, что можем попробовать. Из чистого интереса…
Виталик. …И чтобы успокоить мировое сообщество, нам надо срочно разоружиться. Завод закрыли, а нас всех уволили.
Валентин Борисович. Правильно закрыли! Нам столько оружия не надо.
Виталик. Вот интересно! Вам не надо, а уволили меня.
Она. Раньше он возвращался с работы, ужинал и тут же садился за чертежи. А в тот день Виталик пришел, поел и лег на диван. Я обрадовалась: пусть отдохнет, успокоится. Но он лежал день, неделю, месяц…