Бросив последний взгляд на песчаную горку, под которой был погребен ящик, он выставил руки перед собой и быстро побежал вперед.

Очень скоро ветки перестали хлестать его по лицу, уступив место обволакивающим еловым лапам. Они были повсюду. Лес лиственный, сменился лесом хвойным. Трудно было разглядеть, что ждало впереди, за очередной зеленой шапкой. Олегу пришлось снова перейти на шаг и начать высматривать ловушки.

Из-за постоянного напряжения, он чуть не свалился в волчью яму.

Рядом с совсем молодой сосенкой, он почувствовал себя в относительной безопасности, а когда шагнул вперед, ощутил, как нога легко проваливается сквозь землю. Ему повезло ухватиться за торчащий из земли куст, чтобы не сорваться полностью и не быть продырявленным деревянными кольями, в беспорядке натыканными по всему дну ямы. Ловушка была сделана мастерски: тонкая сетка, натянутая над пропастью, засыпана листьями и землей, полностью сливающаяся с дорогой под ногами. Определить, что здесь ловушка, не попав в нее, было невозможно, и Олег счел огромной удачей, что не свалился вниз, а поплатился лишь разорванной перчаткой и ссадиной на ладони.

Усевшись на край ямы и переводя дыхание, он с сожалением разглядывал кровоподтек на руке и думал, как быстро такими темпами он исчерпает весь свой запас везения и начнет получать повреждения посерьезней. Или же сразу получит удар заостренным металлическим шипом в сердце?

Он посмотрел на огонек камеры, мерцающий прямо над головой, под углом в девяносто градусов, снимающей все происходящее.

Интересно, смотрит ли сейчас на него Марго? Или девушка будет лишь ждать и надеяться, не желая своими глазами видеть его триумф или поражение. Он не знал, но все же помахал рукой в камеру.

Кто-то из зрителей уже наверняка бился в истерике, изнемогая от нетерпения, когда же прольется первая кровь. Маленькая царапина была не в счет, это уже никого не впечатляло. Люди ждали настоящего сражения, ну или хотя бы отрубленной конечности, которую непременно покажут крупным планом, сразу вслед за перекошенным от боли и шока лицом атлета.

Олег пожал плечами, не желая думать, что ему уготована подобная участь. Поднявшись на ноги, он посмотрел вперед.

Двигаться в том же направлении, что и раньше, теперь мешала внушительная ловушка, на дно которой все еще продолжала сыпаться грязь, а сетка сползала все дальше и дальше. Занимаемая площадь этой смертельной дыры была не меньше десяти квадратных метров, почти на всю полянку рядом с молодым деревцем, как ни в чем не бывало продолжавшим покачиваться на ветру. Кто-то явно не пожалел сил, чтобы сделать здесь подобное.

Со вздохом, Олег свернул в сторону и, преодолев еще один ряд плотных насаждений, выбрался на неширокую асфальтированную дорожку.

Вдоль нее стояли десятки статуй, словно белых призраков, выбравшихся из своей темной клетки. Жутковатое зрелище дополнялось и тем, что у каждой из них не хватало чего-нибудь: отбитые кисти рук или целые куски, вырванные из тела, словно кто-то неизвестный силой мысли стер эти части мрамора из реального мира. Многие из них были опутаны все тем же сухим плющом. Наверное, весной и летом это выглядело очень красиво, но сейчас представлялось дорогой к последнему пристанищу.

Статуи тянулись до поворота и спуска вниз по правую руку. Куда вел этот спуск с места, где стоял Олег, было не увидеть, но по ощущениям, он преодолел достаточное расстояние, чтобы добраться до второго озера. По левую руку дорожка сворачивала к высящемуся неподалеку двухэтажному строению, напоминавшему маленькую обсерваторию. Бронзовый купол был покрыт трещинами и птичьим пометом, но выглядел все еще величественно, сохраняя остатки былого блеска. Вокруг, прижатые к земле холодом осени, тянулись заросли жасмина, сейчас практически увядшего и выглядящего, как и все остальные кусты в этом месте.

Решив, что озеро подождет, Олег повернулся к постройке и, пригнувшись, заскользил вперед. Ему казалось, что именно в статуях скрыты какие-то механизмы и ловушки, но скульптуры оставались неподвижными и бесстрастными к тому, кто решил потревожить их покой.

Асфальт переходил в широкую серую плитку с непонятным узором, за несколько метров до входа в обсерваторию. Глядя на плавные завитки, когда-то золотого цвета, Олег покачивал головой, повторяя движения рисунка, пытаясь понять, что именно здесь изображено. Его сознание вновь настойчиво подсказывало ему, что идти дальше это плохая затея, но ему нужно было раздобыть какое-нибудь оружие до появления следующего атлета, и сейчас не было никакой другой надежды, кроме, как пробраться в здание и изучить то, что находилось внутри.

Усмехнувшись, Олег выпрямился и сделал несколько шагов в обратном направлении. Он будто стал тем самым неизвестным, что изуродовал все статуи. На земле не валялось ни одной тяжелой ветки или камня, поэтому пришлось отбить несколько кусков мрамора от ближайшей скульптуры, некогда бывшей полноватой девушкой с лирой.

И прямо от постамента, он швырнул парочку камней потяжелее, стараясь попасть точно на плиты.

Ничего.

Мрамор загремел, разлетаясь на части, но не более.