Встать перед лицом аудитории без плана выступления и подготовки, в надежде, что на трибуне на вас снизойдет вдохновение, если не безответственно, то, по меньшей мере, наивно. На мой взгляд, ораторы древности слегка перебарщивали с чрезвычайно подробным изучением структуры речи, но полностью отвергать их подход – это все равно, что закрывать глаза на самое тщательное исследование, которое когда-либо проводили. В своей книге Essai Sur L’eloquence Judiciaire великий французский писатель и адвокат Морис Гарсон в таких выражениях критикует изъятие риторики из учебных программ: «Мы вынуждены отправляться в неизвестность как дилетанты, идя по пути, на котором любой проводник сказал бы нам, что здесь нельзя открыть ничего нового. […] Торопливые юнцы пребывают в иллюзии, что они могут что-то создать. Какое разочарование они испытали бы, если бы узнали, что все творческие усилия показались бы незрелым ребячеством философам и ораторам древности, которые так серьезно относились к ораторскому искусству. Все дороги пройдены, и все искусные уловки полностью изучены» [7] .

Что бы ни думали некоторые люди, но тщательное планирование отнюдь не мешает спонтанности, поскольку именно оратор определяет содержание своей речи, а предварительная подготовка придает ему уверенности и объективности, поскольку благодаря ей все части грядущего выступления у него в голове. Кроме того, это позволяет оратору нужным образом подготовить слушателей и в нужный момент убедить их.

Правила относительно последовательности различных частей выступления есть плод наблюдений. Все, что было сделано в сфере публичных выступлений и дало положительный результат, было собрано и превращено в нормы поведения ораторов. Правила нужно изучать, усваивать и применять, потому что они основаны на прошлых успехах. Однако ничего не должно останавливать человека, желающего усовершенствовать и модифицировать методы риторики. Напротив, это должно стать задачей для всех нас, кто занимается искусством коммуникации. При этом было бы абсурдом игнорировать все знания о том, как лучше всего провести выступление, накопленные на протяжении многих столетий.

Эти правила находятся в нашем распоряжении, но мы не должны механически, как роботы, следовать им. Мы думаем, творим, открываем, совершенствуем, делаем логические выводы и находим решения в ходе эволюционного процесса, характерного для мыслящих существ. В противном случае шахматы не обладали бы такой притягательной силой в наших глазах: захватывающая игра математической точности и хитроумных логических построений. Но несмотря на все книги о шахматах, сложные компьютерные программы и лучших гроссмейстеров мира, описавших партии до мельчайших деталей, со всеми ходами и надежными стратегиями выигрыша, всегда остается способ сыграть новую игру и усовершенствовать уже существующие подходы. Точно так же ни одно из правил риторики не должно быть настолько ригидным, чтобы ограничивать творчество и свободу оратора. Все должно подчиняться здравому смыслу и расчету. Правила риторики помогают, на них следует ориентироваться, но их нельзя рассматривать как нерушимую догму.

Вот что сказал Квинтилиан об этих мерах предосторожности: «Не требуйте от меня того, что хотелось бы многим – чтобы я ограничил и обозначил пределы искусства жесткими и неизменными рамками. Я не буду заниматься такими искусством. Риторика стала бы очень простым делом, если бы ее удалось свести к некой системе. Я не хочу подчиняться однообразным, чересчур общим правилам: нет такого правила, которое было нельзя и не следовало бы нарушать время от времени. Не думайте, что молодые люди знают все просто потому, что они прочитали что-то о риторике. Искусство красноречия требует много работы, постоянных исследований, огромного опыта, постоянной практики и чистого и ясного ума. Только тогда разумно применяемые правила смогут принести пользу. Только так мы сможем научиться пользоваться правилами, а не превращаться в их рабов» [8] .

Структурный состав речи должен учитывать три важнейшие характеристики:

• взаимосвязь;

• пропорцию;

• объяснения.

Взаимосвязь

Каждый элемент речи должен эффективно участвовать в составе всей речи в целом. Речь следует рассматривать как единый, неделимый блок, все части которого соединены таким образом, что отделение одной из них нанесет непоправимый вред или полностью разрушит его общую структуру.

Этапы будущей речи, в силу чисто организационных задач, необходимо анализировать и готовить по отдельности; у каждого из них должна быть своя собственная функция, ограниченная целью этой части выступления. Однако когда вы говорите перед публикой, переход от одной части доклада к другой должен быть таким естественным, чтобы слушатели не замечали его. Они должны ощущать целостность вашей речи, не идентифицируя все ее отдельные компоненты. А для этого между компонентами речи должна быть тесная взаимосвязь.

Пропорция

Не существует общепринятого способа, который определял бы размер речи или то, сколько времени нужно отвести на каждый из ее компонентов. Все зависит от обстоятельств. Однако продолжительность речи может указывать на то, как ее надо структурировать. Если речь короткая, то есть продолжается не более десяти минут, и состоит из трех частей – введения, основного текста и заключения, – вы можете разделить эти десять минут на пять секторов по две минуты каждый и получить следующий результат.

• Один сектор на введение (примерно две минуты).

• Три с половиной сектора на основной текст (примерно семь минут).

• Половина сектора на заключение (примерно одна минута).

В случае более длинной речи введение может составлять одну десятую от общего времени выступления, а заключение – быть немного меньше.

Итак, введение и заключение должны быть более короткими, а основная часть речи – более длинной. Всегда соблюдайте это рекомендуемое соотношение, если конкретная ситуация не потребует чего-то другого. Например, если вы обнаружили, что аудитория настроена враждебно по отношению к вам, теме или месту проведения мероприятия, вы должны потратить на введение больше времени, чтобы попытаться убедить слушателей изменить свое мнение.