Шрифт:
— В таком случае мы можем ехать, — сказал Вилларский. — Карета моя к вашим услугам. — Всю дорогу Вилларский молчал и на лице его Pierre видел торжественность, вызывавшую в нем [3048] попеременно то такое же чувство торжественности, [3049] то необходимости протеста на[д] этой торжественностью и желание посмеяться над самим собою. На вопросы Pierr’a, что ему нужно делать и как отвечать, [3050] Вилларский сказал только, что братья, более его достойные, испытают, будут спрашивать его и что Pierr’y больше ничего не нужно, как говорить правду. [3051] Въехав в ворота большого дома, где было помещение ложи, и пройдя по темной лестнице, они вошли в освещенную, небольшую прихожую, где без помощи прислуги сняли шубы. [3052]
3048
Зачеркнуто:в равной степени
3049
Зач.:и насмешки, между которыми он сомневался [и] колебался
3050
Зач.:<эксаббату> Иван Никитич отвечал
3051
Зач.:и быть вполне человеком.
3052
Зач.:Pierre был введен в уборную, где итальянец снял с него фрак, открыл рубашку на левой груди, поднял штанину выше левого колена и, сняв с него левый сапог, дал ему на левую ногу туфлю. Pierre слабо улыбался в начале раздеванья, но сосредоточенный, неподвижный вид итальянца невольно остановил на лице его улыбку. Окончив paздеванье
<Из передней они прошли в небольшую комнатку, где Иван Никитич попросил его раздеться. Иван Никитич подошел к Pierr’y, снявшему уже фрак и жилет и, разорвав его рубашку спереди, обнажил его левую грудь, нагнувшись, засучил ему штанину выше левого колена и снял с него левый сапог. Когда Pierre, желая предупредить его, хотел то же сделать с своей правой ногой, Иван Никитич сказал, что это не нужно.>
Какой то человек в странном одеянии показался у двери и Вилларский, выйдя к нему навстречу, что то тихо и повелительно сказал ему [3053] по французски. [3054] Pierre хотел [улыбнуться] насмешливо, [но] кротко улыбался. Вилларский имел неподвижно строгий и торжественный вид. [3055] Вилларский подошел к небольшому шкафу, в котором Pierre заметил различные, невиданные им одеяния, взял [3056] платок, сложил его, наложил его на глаза Pierr’y и завязал узлом сзади, больно захватив в узел его волоса. Потом он пригнул его к себе, поцеловал и, взяв за руку, повел куда то.
3053
Зачеркнуто:своим басистым голосом
3054
На полях:указав Pierr’y на стул
3055
Зач.:Иван Никитич
3056
Зач.:приготовленный платок и, поднявшись на цыпочки, завязал им
Pierr’y было больно от притянутых узлом волос и ему было совестно: он боялся, что всё то, что он делает, — ни к чему не нужно; он морщился от боли и улыбался от стыда. Огромная фигура его с опущенными руками, [3057] неверными, робкими шагами [3058] и с сморщенной и улыбающейся физиономией была так странна, что даже [3059] Вилларский долго и пристально посмотрел на него.
Проведя его шагов [3060] десять за руку, [3061] Вилларский остановился.
3057
Зач.:и обнаженной, пухлой грудью
3058
Зач.:обутой и разутой ногой
3059
Зач.:Иван Никитич
3060
Зач.:100, несколько раз поворачивая его
3061
Зач.:Иван Никитич
— Когда [3062] вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, — сказал он. — Желаю вам мужества и успеха. — И, пожав руку Pierr’y, [3063] Вилларский вышел. [3064] Оставшись один, Pierre продолжал все так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы. желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с завязанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались. Ему казалось, что он устал. Он хотел уже снять повязку, не слыша никакого звука, кроме шума колес по мостовой, и решив в своем уме, что всё это была шутка, над которой будет смеяться, [3065] когда в дверь послышались [3066] сильные удары. Pierre снял повязку и, улыбаясь и покачивая <головой>, оглянулся вокруг себя. Горела одна лампадка в чем то белом на черном столе и свет лампады ярче всего освещал раскрытую книгу. [3067] Книга была Евангелие, белое, в чем горела лампадка — был череп с крест на крест положенными перед ним костями. Рассмотрев голову и пощупав ее, и прочтя несколько слов Евангелия, Pierre обошел стол и увидал еще большой ящик, полный костями. Осмотрев ящик, пощупав кости и бархат, которым был обит гроб, Pierre обошел все стены, пощупал их. Они были обиты какой то черной материей. Pierre [3068] раскрыл пальцем складки и [3069] пощупал штукатуренную стену, потом он присел на гроб с костями и гроб покачнулся от его тяжести и кости в нем переменили положение. Pierre старательно опять уложил их так, как они были. Ему скучно было и более всего страшно было, что его надежда — найти объяснение жизни в масонстве — окажется тщетной. [3070] Он подошел к столу и стал читать в раскрытой книге первые слова первой главы Евангелия от Иоанна: «В начале бе слово. И слово бе к богу и бог бе слово». Он задумался над этими словами в первый раз, стараясь найти тот смысл, который заключался в них. И то представлялся ему глубокий, невыразимый словами, смысл, то опять всё терялось и сливалось в выражения, не имеющие определенного значения. В середине его задумчивости, которая он не знал, как долго продолжалась, дверь отворилась и [3071] кто то вошел. При свете лампады, слабо освещавшей только середину фигуры вошедшего, Pierre не мог рассмотреть его лица. Вошедший был худой человек высокого роста. Он подошел к столу и, положив на него белые, небольшие руки, очевидно в темноте, к которой он еще не привык, отъискивал Pierr’a. Pierre поспешил подвинуться к нему [3072] и старался рассмотреть его лицо. Это был лет тридцати пяти белокурый, белолицый человек с ясными, светлыми и безжизненными глазами. Он был одет в белом кожанном фартуке, прикрывавшем его грудь и часть ног; на шее было надето что то в роде ожерелья [3073] и из за ожерелья выступал высокий белый жабо, окаймлявший низ его [3074] продолговатого лица. Это был так называемый брат ритор, посланный от ложи для приуготовления к вступлению вступающего в ложу или ищущего, как назывался на масонском языке тот, который вступал в ложу, до тех пор, пока он не выведен был из черной храмины. [3075]
3062
Зач.:ты услышишь
3063
Зач.:Иван Никитич
3064
Зач.:неслышными шагами и Pierre остался один. Через пять минут он услыхал стук и развязал себе глаза. В комнате, темной, на черном столе лежал череп, горела лампадка и лежало открытое Евангелие. Подальше стоял гроб с костями. Комната была обита черным. Pierre, как ему показалось, более двух часов пробыл один в этой комнате, смутно слыша дальний говор где то за стеной.
Мертвая голова, гроб, кости, черная материя, которою обита была комната — не произвели никакого впечатления на Pierr’a. Он ходил, рассматривая эти вещи, ощупывая их и заботясь о том только, чтобы, рассмотрев кости, уложить их назад в том же порядке, в каком они лежали.
3065
Зач.:сам Иван Никитич
3066
Зачеркнуто:три размеренные удара
3067
Зач.:и что то белое, костяное
3068
Зач.:посмотрел в складки
3069
Зач.:посмотрел
3070
Зач.:Он опять колебался между насмешкой и воспоминанием того торжественного, десять лет убежденного и успокоенного лица, с которым раздевал его итальянец. Он ощупывал рассеянно складки черной материи, которой обита была комната, когда дверь
3071
Зач.:тихо вошел высокий человек в странной одежде и фартуке.
Pierre не мог рассмотреть его лица при слабом свете лампады. Это живое лицо в странном одеянии, молчаливо и торжественно вошедшее в комнату, возбудило уважение в Pierr’e, религиозное чувство к тому, что он видел вокруг себя.
«Всё это, однако, не шутка», подумал он. Это был, в масонстве называемый, брат ритор.
В то время как, с видом уважения к себе и к тому, что он делал, вошел этот человек, и вопрос в душе Pierr’a о том, нужно ли смеяться или верить тому, что здесь происходит, был решен в пользу последнего, ритор подошел ближе и, молча, в слабом свете лампады остановился пред Ріеrr’ом. <Pierre узнал в нем действительного статского советника Титова, которого он видел в Петербурге и знал за человека весьма серьезного и всеми уважаемого. Последний раз он видел Титова в
«Каким образом станет говорить этот человек со мной», думал Pierre. «Неужели он не засмеется?»
Но Титов не только не засмеялся, но Pierre заметил, что лицо его весьма взволновано.>
Это был тот самый итальянец аббат, которого он два года тому назад на вечере Анны Павловны
3072
Зачеркнуто:еще прежде, чем тот заговорил, узнал его. Это был тот самый итальянец, которого он два года тому назад встретил у Анны Павловны и не видал с тех пор.
3073
Зач.:на руках были перчатки
3074
Зач.:сухого
3075
На полях:Ритор немец, только форм[альности].
Лицо его было поразительно бледно (может быть таким оно показалось Pierr’y при свете лампады).
— Для чего вы пришли сюда? — спросил [3076] ритор с легким немецким акцентом, еще не рассмотрев в темноте собеседника, но по шороху, сделанному Ріеrr’ом, обращаясь в его сторону. Pierre испытывал чувство, похожее на то, которое испытывает человек на исповеди.
Он чувствовал себя вне всех условий жизни, с глазу на глаз с чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Pierre не отвечал. Он искал выражения, которое бы вполне передало его мысль и чувство. [3077]
3076
Зач.:<Титов> аббат с французским
3077
Зач.:— Говорите всё, что вы думаете
— Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда? Чего хотите вы от нас? премудрости, добродетели, просвещения?
— Да, я [3078] хочу истины, — сказал Pierre, дрогнув голосом. Ритор опустил голову в знак удовлетворения и помолчал. [3079]
— Имеете ли вы понятие о средствах, которыми наш орден поможет вам в достижении вашей цели?
Пьер подумал.
— Да, но весьма неопределенные, — сказал он.
3078
Зач.:одного желаю, — сказал Pierre, чувствуя, как голос его задрожал. — Я желаю знать, что есть добродетель, чтобы исполнять ее законы — сказал он приготовленным им ответом. И в ту минуту, как он произнес эти слова, он почувствовал, что <Титов> аббат
3079
Зач.:Pierre отгадывал в лице его признак сомнения в разумности того, что он говорил, но на лице старого человека было только выражение строгой торжественности.
— Какое понятие вы имеете о вольном каменщичестве?
— Иногда я думаю, что это есть истина, иногда я думаю, что это есть обман, которому невольно подчиняются те, кто его составляют, — сказал Pierre и взглянул на [3080] масона, боясь, не оскорбил ли он его. На лице ритора не выразилось ни малейшего волнения при этом ответе. Он, видимо, вполне удовлетворился [3081] им.
— Искали ли вы средства к достижению своей цели в религии? [3082]
3080
Зачеркнуто:<Титова> аббата
3081
Зач.:этим ответом и сделал <следующий> пятый вопрос о том, почему он не
3082
Зач.:и гражданских законах и следовали ли им?
— Нет. Я считал ее несправедливою и не следовал ей, — отвечал Pierre [3083] и опять не мог превозмочь дрожания голоса. [3084] Ритор опять нагнул голову. [3085]
— Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? — спросил он.
— Да, — отвечал Pierre.
На белом лице [3086] ритора выразилось волнение смущения. [3087] Он опустил голову, сложил руки перед грудью и задумался.
3083
Зач.:как на исповеди, с дрожанием голоса
3084
Зач.:<Титов> аббат
3085
Зач.:в знак согласия.
— В чем же полагаешь ты премудрость и добродетель? — спросил аббат.
— В знании добра и следовании ему, — отвечал Pierre.
3086
Зач.:<Титова> аббата
3087
Зач.:— Потрудитесь раздеться, граф, — [сказал] он ему тихо и начал говорить, сначала запинаясь, а потом твердо.