Шрифт:
К вечеру канонада стала стихать, [1929] но заревы с разных сторон стали виднее. Опять завыли с разных сторон повышедшие из подвалов бабы. Ферапонтов [1930] на дворе сам запрягал [1931] телегу, кричал на работников. Бабы с криком и плачем бегали из дома к подводам.
Солдаты, не рядами, а как муравьи из разоренной кочки в разных мундирах и в разных направлениях, но с одинаковым то робким, то наглым видом, бегали по улицам и дворам.
1929
Слова:но ис разных сторон вписаны рукой Толстого.
1930
Зачеркнуто:вылез из погреба, суетился и надписаны след. три слова.
1931
След. девять слов — автограф.
Кучер Алпатыча, бледный и с испуганным лицом, на измученных лошадях приехал к дому и рассказывал свои похождения. Алпатыч не слушал его и не ответил на его вопрос: «сейчас ли ехать?» Алпатыч с остановившимися глазами сидел у ворот и смотрел на то, что делалось перед ним. По улице шел и ехал народ. [1932] Какой-то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад. Молодой месяц весело и ясно светил над городом. [1933]
— Братцы, отцы родные, защитите Россию православную! — говорил Алпатыч, обращаясь к солдатам и низко кланяясь и крестясь.
1932
Зач.:Опять
1933
Зач.:— Ваше благородие! ваше благородие! — кричал Алпатыч, — братцы! Что же, или конец? Далее, кончая следующим абзацем — автограф.
* 225 (T. III, ч. 2, гл. V).
10-го августа колонна, в которой был его полк, поровнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. [1934] Известие было ложно. Сын его действительно выехал в Москву с Десалем, но старый князь был так болен, что его могли довезти только до Богучарова. Княжна Марья только для успокоения [1935] брата писала ему, что они уезжают.
1934
Зач.:Это было то обманное письмо, которое написала ему, с целью успокоить его, княжна Марья перед отъездом в Богучарово. Вместо зач. рукой Толстого вписан дальнейший текст до конца абзаца.
1935
Зач.:князя
— В дрожечках поедете в Лысые Горы? — спросил его [1936] на последнем переходе камердинер, и не допускавший возможности не поехать.
«Да, я должен ехать», подумал князь Андрей, хотя ему и очень не хотелось этого, «это — мой долг — распорядиться в имении отца, посмотреть по крайней мере».
Он велел оседлать двух лошадей и поехал с Петром верхом. В деревне, через которую они проехали, было всё то же: дома были старики, всё остальное было на работах; мужики пахали, бабы мыли на пруде белье и кланялись испуганно и низко.
1936
След. три слова — автограф.
Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Какая-то женщина и мальчик увидали его и побежали через луг. Петр поехал на дворню.
[Далее от слов:Князь Андрей подъехал к оранжерее кончая:Толпа мужиков и дворовых шла по лугу с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею близко к печатному тексту. T. III, ч. 2, гл. V.]
— Прощай, старый друг! — сказал князь Андрей, обнимая Алпатыча. Алпатыч прижался к его плечу и зарыдал. [1937] Князь Андрей оттолкнул его и твердыми, решительными шагами подошел к мужикам.
— Здравствуйте, ребята! Вот я Якову Алпатычу всё приказал, его слушайтесь. А мне некогда. [1938] Давай лошадь, Петр. Прощайте...
— Батюшка, отец, — слышались голоса. [1939] Князь Андрей сел верхом и галопом поехал вниз по аллее.
1937
Далее до конца абзаца — автограф.
1938
След. фраза — автограф.
1939
Далее автограф.
* № 226 (T. III, ч. 2, гл. IX—XIV).
Алпатыч [1940] внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Он стоял перед Дроном совершенно в той позе, в которой стаивал перед ним старый князь.
— Ты, Дронушка, слушай, — сказал он. — Ты мне пустого не говори. В 150-ти дворах 30-ть лошадей есть...
— Ей же ей, нет, Яков Алпатыч, мы бы рады, — отвечал Дрон, улыбаясь.
Алпатыч еще более нахмурился.
— Эй, Дрон, худо будет, — сказал Алпатыч, покачав головой.
1940
Зачеркнуто:удивленно и надписано рукой Толстого:внимательно
— Власть ваша! На чем было....
Алпатыч перебил его.
— Эй, Дрон, оставь, — повторил он, вынимая руку из-за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. — Я не то тебя насквозь, я под тобой на три аршина всё наскрозь вижу.
Дрон смутился и, опустив глаза, молча переминался с ноги на ногу.
— Ты вздор-то оставь, а то... — сказал Алпатыч, грозно подвигаясь к нему и, взяв Дрона за аккуратно запахнутый армяк, стал потрясать его из стороны в сторону. Дрон, большой, сильный мужик, равномерно и покорно раскачиваясь туловищем вперед и назад, стараясь угадывать движения руки маленького Алпатыча, ни в чем не изменял ни выражения своего опущенного твердого взгляда, ни покорного положения рук.