В мире Божьем жизней много разных. Если бы этого не было, я бы сказал вам: я иду приготовить место вам.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Слова эти обыкновенно преспокойно переводятся «в доме отца моего обителей много». Фраза эта принимается за метафору (ни к чему не нужную); следующие слова: «если бы это было не так, я сказал бы вам», принимаются за утверждение истины, и речь идет дальше, принимая отрицание за утверждение и вообще лишая всякого смысла и связи первые 3 стиха.

Вот что говорит церковь (Толк. Ев. Ин., стр. 469):

В доме отца моего обителей много: речь, очевидно, иносказательная. Образ заимствован от великолепных царских палат восточного царя, в которых много покоев не только для царей и наследников трона, но и для всех, столь многочисленных на востоке, при особых условиях семейной жизни, царских детей; или, может быть, от храма Иерусалимского, как дома отца небесного на земле, в пристройках которого также много было отдельных помещений (обителей). Под образом этого дома со многими обителями разумеется известное состояние, именно состояние славы господа во славе отца его небесного, к участию в каковой славе будут призваны со временем и ученики господа, к которым обращена речь. Это состояние славы будет проявляться, конечно, и в определенном месте, где Бог особенным образом являет свое присутствие и свою славу, и где господь Иисус пребывает во славе со своим прославленным телом, т. е. на небесах.

Обителей много: «достаточно для того, чтобы поместить вас всех». Не только один Петр пойдет за господом, но и все ученики, и для всех будет достаточно обителей, потому что их много. Слово много не означает здесь различия между обителями в том смысле, как будто бы господь указывал сим разные степени блаженства на небесах, а означает только число их великое (учение о разных степенях блаженства основывается на других местах новозаветных книг, напр., 1 Кор. 15, 39 и др.).

Если бы не так, я сказал бы вам: уверение новое, что это действительно так, что он им истину говорит, чтобы не смущалось сердце их.

Рейс и вовсе обходит всю трудность и говорит вот что (Нов. Зав., ч. VI, стр. 279):

Первый довод утешения заключается в обещании, что разлука между учителем и учениками не продолжится вечно. В назначенное время он вернется к ним, чтобы взять их туда, куда он уходит отныне и где он хочет приготовить им место. В какое же это время? Большинство толкователей признают за него преставление мира, конечное пришествие Христа, всеобщее воскресение. Мы не будем останавливаться на этой мысли; предшествующий текст (XI, 24) уже показал нам, что с точки зрения иоанновского богословия тут не было бы достаточного утешения. И более того. Везде, на всем протяжении этой речи, выражение я приду относится к событиям или делам, которые никоим образом нельзя относить ко времени конечного пришествия. Мысль о разлуке со смертью каждого лица до времени пришествия или страшного суда несовместима с духом и содержанием слов, которые мы имеем перед глазами, не говоря уже о том, что понятие о страшном суде является чем-то лишним в богословской книге, всюду отмечающей то, что можно бы было назвать судом, в тот самый момент, когда человек принимает или отвергает предлагаемое ему спасение. Если вера может привести человека, еще здесь на земле, от смерти к жизни, — к жизни, называемой вечною, то есть неподлежащей прекращению, то ясно, что личное соединение верующего со Христом, прерванное смертью Христа, совершится в минуту смерти этого верующего. (Мы не смешиваем того, что сказано здесь, с тем, что мы прочтем в ст. 18.)

Впрочем, это первое утешение представлено в форме совсем общепонятной. Иисус говорит об обителях, о месте, если можно так выразиться, о помещении, о комнатах, которые он идет приготовить, занять для своих в обширном владении или дворце отца. В этом образном описании можно будет отметить, с одной стороны, уверенность, что физическая смерть не прекращает существования человека (хотя это утверждение, совершенно излишнее, было, вероятно, чуждо мысли автора), и, с другой стороны, убеждение, что личность спасенных верных сохранится, — на что довольно ясно указывает множественность обителей, хотя автор, может быть, совсем не имел в виду пантеизма, против которого он прямо здесь выступает. Если где есть трудность, так это в логической связи предложений, так что переписчики и редакторы несколько изменяли текст, чтобы выпутаться из затруднений. Мы полагаем, что конец 2 ст.: Что я иду приготовить и пр., относится к 1 ст.: Веруйте в меня и выражает собой то, что мы назвали первым доводом утешения. Но, переворачивая фразу — прием, в котором нет ничего необычного, — автор ставит впереди объяснение, которое надо бы было дать относительно того места, что Иисус идет приготовить. Получается, с логической точки зрения, образное расположение элементов мысли, тогда как редакция сохраняет союзы в том самом виде, в каком они должны бы стоять при прямом расположении. Но из-за таких пустяков не следует нападать на автора, который не был достаточно силен в греческом синтаксисе.

А между тем слова эти имеют очень определенный и простой смысл. Сказано: в доме отца моего, т. е. в Божьем мире, . Слово употреблено в Евангелии только два раза. В той же беседе сказано, что кто будет любить меня и исполнять мое учение, то в том пребывает отец и он, Иисус . Следовательно, есть пребывание духа, жизнь духа. же значит: много разных. И потому слова эти не метафора, а очень глубокая мысль, которую развивает всё последующее.

Иисус говорит: в Божьем мире дух пребывает самыми разнообразными проявлениями. Мы знаем проявление духа в живом человеке; но я вот умираю, выхожу из жизни нам понятной, но дух мой где-нибудь, в каком-нибудь новом проявлении будет жить; и вслед за этим он говорит, что дух его будет жить в учениках.

2) Т. е. Христос прямо говорит: выкиньте из головы мысль о месте, где вы будете блаженствовать после смерти — такого места нет.

___________

, , ,

, , .

, , ;

Ин. XIV, 3. И когда пойду и приготовлю вам место, приду опять и возьму вас к себе,1 чтоб и вы были, где я;

И когда уйду и приготовлю место, то опять приду и возьму вас к себе, чтобы где я и вы были.

4. а куда я иду, вы знаете, и путь знаете.

Но куда я иду, вы знаете, и путь знаете.

5. Фома сказал ему: Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?

И сказал ему Фома: Господин! мы не знаем, куда ты идешь. Как мы можем знать путь?

ПРИМЕЧАНИЕ

1) Иисус с первых слов говорит: ничего не бойтесь, верьте Богу и моему учению. Что с нами будет, как мы будем жить после нашей смерти, мы не можем знать. Жизнь в Боге самая разнообразная и непонятная для нас. Сказать, как законники, что я пойду к Аврааму и приготовлю вам там место, я не могу, это была бы ложь. Одно могу сказать, что в жизни я показал вам то, к чему надо стремиться. Это вы знаете. Фома спрашивает: какой же путь жизни?