— Куда ты собираешься? — крикнул Майкл, стоя в дверях.

— Гулять, — сказал Габриэль. Спасибо Богу, у него все еще были ключи от его машины. Он забросил рюкзак на заднее сиденье, и завел мотор.

Майкл был на полпути, чтобы остановить его, но Габриэль завел машину и выехал на дорогу. Он не знал, как вести себя с ним сейчас. Опять очередная идеальная ночь была разрушена его присутствием.

Но в конце улицы он остановился. У него не было ни единой идеи, куда идти.

Он хотел сжечь что-то. Его элемент был рядом, звал его.

Это было так нечестно! Другие могли практиковаться со своими элементами. Не удивительно, что у Ника был подобный контроль.

Габриэль даже не знал, как Ник мог делать что-либо подобное.

Он остановился возле дорожного знака, после повернул налево, хотя и сам не знал, куда он едет.

В тот же миг красные и белые огни замерцали перед ним, и Габриэль мог поклясться, они двигались к его плечу. Это был бы идеальный конец для этой ночи.

Но это была всего лишь пожарная машина, быстро проехавшая мимо с крикливыми сиренами.

Пожарная машина.

Пожарная машина.

Возможно, ему не нужно разжигать огонь, что бы почувствовать свой элемент.

Возможно, ему нужно просто следовать за этими огнями, и найти что-то для себя.

Лэйни положила свои очки на тумбочку и посмотрела в потолок.

Она пыталась уснуть уже 20 минут, но ее тело не устало, а разум не мог прекратить думать. Солнце уже давно село, но она могла бы сейчас сидеть в гостиной и смотреть телевизор, пока ее отец сидит там же.

Чертов Габриэль Меррик. Она должна была ударить его, не оттолкнуть.

Мне будет нужно еще 15 минут.

Для ее отца, из всех людей. Ее отца.

Ее дверь со скрипом отворилась, с шепотом дерева по ковру.

Свет в холле был выключен, но она была уверена, что это заглянул ее отец.

Он, наверное, подумал, что она спит. Он ничего не сказал.

— Я еще не сплю, — сказала она.

— Ты в порядке? — он так и не отошел от двери. — Ты была не многословна за ужином.

Господи, а что она могла сказать? Ее щеки запылали вновь только при упоминании той маленькой драмы в холле. Она знала, что не стоит приглашать всяких безголовых спортсменов к себе в дом. Она, скорее всего, должна была бы научить его манерам, перед тем как учить математике.

В любом случае, ей не стоит переживать о том, как Саймон издевается над Габриэлем. Ее брат на протяжении всего ужина смотрел на отца, отказываясь говорить с ним.

— Ты злишься на меня? — спросил у нее отец.

Она покачала головой.

— На тебя? Нет, конечно же, нет.

Он зашел в ее комнату, но засомневался, стоит ли садиться на кровать. Лунный свет проник в комнату через окно и высветил седые пряди в его волосах, делая его старше, чем он есть на самом деле.

— Я подумал, что, наверное, опозорил тебя.

— Ну, я была опозорена, но это не твоя вина, — Лэйни заскрипела зубами.

— Ты уверена?

Она поднялась на кровати и села, опершись о стену.

— Он действительно пришел учиться, — ее щеки снова горели. — И неважно, что он говорил.

— Я могу присесть?

Обычно ее отец не был таким далеким. Он не раз уделял ей подобное внимание.

— Пап, конечно. Я не сумасшедшая.

Он сел на краю кровати.

— Я знаю, что ты уже выросла Лэйни, и я знаю, что ты будешь заинтересована в парнях. Я бы хотел, что бы твоя мама…

— О нет, я передумала. Вставай.

Он улыбнулся, но эта улыбка была грустной.

— Ты под большим стрессом, — сказал он. — Если это слишком для тебя, я хочу, чтобы ты сказала мне об этом. Мы сможем найти…

— Мы все под большим стрессом, пап, — она сурово на него посмотрела. — Я в порядке.

Он не отвел взгляда, напротив, принял позу, как и на работе против преступников, с которыми имеет дело каждый день.

— Я знаю, какие парни в старшей школе, Лэйни. Я не хочу, чтобы кто-то из них тебя обидел, потому что ты ищешь утешение.

— Утешение? — ее брови поползли вверх.

— Я знаю, ты понимаешь, о чем я.

Ее щеки были опять горячими.

— Габриэль Меррик не собирается обижать меня, пап. Он всего лишь двоечник, который не может сдать математику. Он не заинтересован во мне. И я не ищу утешения.