Согласно этому источнику, в мире ином супруги продолжают жизнь как друзья, если это освящение не было полным и если им нужно еще загладить какую-то вину друг перед другом. Хорошие люди, не нашедшие на Земле партнера, со временем найдут там (согласно посланиям из мира иного), без сомнения, то существо, ту душу, которая соответствует их идеалам — однако лишь в том случае, если они сами находятся в необходимом для этого состоянии. То же самое относится к тем, кто ошибся в выборе земного партнера, но кто, тем не менее, сознавая собственное несовершенство, терпеливо и заботливо относился к партнеру, жил для семьи. Карл Гутцков (Karl Gutzkow), вероятно, осознал это интуитивно, давая следующую формулировку: «Первое место в раю займут те, кто, ошибившись в браке, все же нес его бремя до конца».

В Протоколах Ландманна мы читаем: «Здесь вновь встречаются все, кого связывали искренние, глубокие отношения… Люди, чей союз был лишь внешним, лишенным сердечной привязанности, здесь уже не встретятся; впрочем, это возможно, если они хотят загладить какую-то прошлую вину». Во всех остальных случаях опасаться встречи не приходится. Друзья быстро находят друг друга, враги примиряются. Зачастую супруги только там «в любви высшего порядка начинают нравиться друг другу», образуя брачный союз, действительно достойный этого названия. «То, что соединяло людей на Земле, зачастую оказывалось лишь половым влечением. Здесь этого нет. Только то благородное, что живет в человеке, производит впечатление…»

Да и в отношении совместной жизни семей после физической смерти часто подчеркивается, что в ином мире вместе собираются лишь члены семьи, жившие прежде в гармонии друг с другом. После земного ухода радость свидания с любимыми, перешедшими раньше в мир иной, дается каждому (и это совпадает с соответствующими утверждениями всех времен и народов), но она непродолжительна для тех, кто вследствие большой плотности флюидного тела не может долго оставаться в «полях блаженных». Так, наверное, и следует понимать историю о незваном госте на свадьбе в Евангелии от Матфея (22): ему пришлось покинуть пиршество, так как он не был одет в светящуюся эфирную «брачную одежду» или (иными словами) был еще недостаточно зрелым для этой высокой сферы.

А вот брак, бывший на Земле особенно счастливым, продолжается в вечности. Смерть одного из супругов влечет за собой, как утверждается, хотя и очень болезненную, но временную разлуку; связующая нить лишь ослабляется, но не разрывается. Все свидетельства сходятся в том, что такой союз в Великом Потустороннем Мире празднуется вновь, так как он продолжается на духовном уровне, даже если оставшийся (еще на некоторое время) в живых супруг вторично женился или вышел замуж.

По спиритуалистическим представлениям «заключенный на небесах брак» следует рассматривать с более высокой точки зрения: первоначально все мы были созданы как чистые духи, а именно как дуальные сущности, в которых дающий (мужской) принцип и принимающий (женский) принцип образовывали, полностью сов-падая друг с другом, гармоническое единство и были предназначены для совместного дальнейшего развития. Слова из Евангелия от Марка (10,6): «В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их», можно считать соответствующим указанием. В течение многих тысячелетий, сойдя с путей мысли и действия, многие дуальные пары разделились, и теперь им приходится — если иметь в виду нашу Землю — приспосабливаться к грубоматериальным условиям существования, много работать над собой, чтобы снова пробиться наверх. Разделение дуальных душ можно условно сравнить с изгнанием из рая. Как явствует из некоторых потусторонних сообщений, не во всех случаях «падшими» являются оба дуальных партнера. Однако — зачастую неосознанная, выраженная в большей или меньшей степени — тоска по идеальному «второму «я», по счастливому «дополнению» самого себя, гнездящаяся в сердцах многих людей, пожалуй, опровергает это предположение.

На Земле довольно редко бывает так, что две дуальные души находят друг друга и вместе проходят земной «курс обучения». Брак в Кане Галилейской (Иоан. 2) был, таким образом, не обычной свадьбой, а чрезвычайно радостным событием для духовного мира и для Христа, потому что там воссоединились разделенные дуальные души.

Трогательным примером подобного рода представляется брак эльзасского священника Йоханна Фридриха Оберлина (Johann Friedrich Oberlin, 1741–1826). То, что он пережил, стоит краткого описания в этой книге — в том числе и со спиритологической точки зрения как поучительное доказательство возможности воссоединения дуальных партнеров:

Отец Оберлин не был религиозным фанатиком. Ему вообще-то хотелось быть солдатом или капелланом. Наряду с теологией и философией он приобрел практические знания, прежде всего в сельском хозяйстве. И когда в 27 лет он стал священником в совершенно обедневшей деревеньке Штайнталь, эти знания и навыки очень ему пригодились. По его настоянию община занялась мелиорацией, он ввел более рентабельные методы возделывания сельскохозяйственных культур; по его инициативе началось дорожное строительство, а сам он основал воскресную школу и школу для рабочих, занимался образованием взрослых. Когда он принял должность, приблизительно 500 человек влачили жалкое существование в деревне, расположенной в скалистой, сырой долине, питаясь в основном картофелем, дикими яблоками и травяной похлебкой. А когда Оберлин сбросил с себя свою земную оболочку, словно одежду пилигрима, в Штайнтале, ставшем благодаря его усилиям благодатным уголком, проживали в довольстве в десять раз больше людей! Вместо убогих хижин выросли добротные дома, полностью исчезла неграмотность. Из многих стран мира в Штайнталь приезжали люди, чтобы воочию увидеть чудо столь плодотворно измененной ситуации, чтобы перенять соответствующий опыт. Оберлин правильно понимал заботу о душах человеческих: его сильная вера в Бога вкупе с неутомимой деятельностью и практическим складом ума дали пропитание, средства к жизни, достаток и образование пяти тысячам человек! Это же настоящий подвиг!

Так же, как и в этом мире, Оберлин и в мире ином чувствовал себя (в самом лучшем смысле этого слова) «как у себя дома». И если я только что дал столь высокую оценку его образцовой экономической деятельности, то лишь для того, чтобы полностью исключить всякое подозрение о его религиозном фанатизме. Священник из Штайнталя был, без сомнения, глубоко набожным человеком. Но сама по себе набожность без такой составляющей, как «деятельная вера в Христа» («деятельное христианство»), едва ли повлекла бы за собой такое обилие «сверхчувственных» или «оккультных» событий, как это было у Оберлина. Да, он читал в молодые годы работы Сведенборга и Этингера [56] (Swedenborg, Oetinger) и вскоре понял, что этот и тот мир образуют единое целое, подчиняющееся закону развития. Кроме того, его все более развивающийся дар ясновидения позволял ему делать собственные выводы по этому поводу. Однако окончательным и наиболее убедительным доказательством продолжения жизни после смерти ему послужила необычайно тяжелая для него утрата, когда его горячо любимая жена после шестнадцати лет счастливого брака, подарив ему девятерых детей, была призвана в лучший мир (1783 г.). Вечером после похорон усопшая материализовалась в их спальне и долго рыдала на груди у супруга! Девять лет (после физической смерти) она была с ним — в снах, видениях и непосредственных воплощениях. Позже он писал одному дружившему с ним священнику:

«После смерти жены я видел ее девять лет почти каждый день, во сне и наяву, то здесь, у себя, то там, в ее потустороннем месте пребывания, причем от нее я узнавал удивительные вещи, в том числе и о переменах в политике задолго до того, как они происходили. Она являлась не только мне, но и моим соседям по дому, да и многим жителям Штайнталя, часто предупреждая их о грозящей им опасности, предсказывая то, что еще только должно было произойти, рассказывая о жизни по ту сторону могилы. Спустя девять лет (в 1792 году) один крестьянин…, который, как и члены его семьи, часто имел видения, оказался в невидимом (для простых смертных) мире. Мой к тому времени уже умерший старший сын объяснил ему… что его мать поднялась в более высокую обитель и отныне уже не может появляться на Земле. С тех пор я больше не видел своей жены».